Просека эрика: Просека Эрика

Место встречи – «просека Эрика»

Утром 15 марта 1942 года к часу, в котором в палатке передового НП 9-й батареи артполка полицейской дивизии СС около Верховья намерили -30° С, находящийся в воронке унтер-офицер Зигеле с большим хладнокровием корректировал огонь своей батареи, препятствуя прорыву противника силами до батальона. В эти же самые часы в 50 км дальше на юго-восток западнее Спасской Полисти со своих исходных позиций поднялись в атаку из своих снежных окопов 3000 их товарищей-пехотинцев из их дивизии, чтобы нанести удар на юг.

Это были товарищи из группы «усиленная полицейская дивизия СС» под командованием командира дивизии генерал-майора Вюнненберга. Две атакующие группы были созданы для этого удара для того, чтобы закрыть 30-километровую брешь с находящимися в середине путями снабжения восток-запад.

Этими русскими путями снабжения были просеки, названия которых вскоре знали все и о которых говорили везде на протянувшемся на 200- километровом фронте вокруг котла. Непосредственно не участвующие в боях, менее посвященные, дали средней из трех просек символическое имя – «просека Эрика». О ней говорили почти исключительно, когда хотели назвать весь участок прорыва 2-й советской ударной армии.

Северную просеку назвали «просека Фридриха», это была первоначальная цель атаки и запланированное место встречи обеих дивизий – «усиленной полицейской дивизии СС» с севера и усиленной частями 126 ПД и 250 (испанской) пехотных дивизий 58 ПД с юга под командованием генерала Др. Альтрихтера, известного как бывший преподаватель в военной школе в Дрездене.

Южной просекой была «просека Дора». Расстояние между идущими почти параллельно просеками составляло около 1000 метров. От северной просеки «Фридрих» через просеку «Эрика» до южной просеки «Дора» было, следовательно, 2 км густого леса с бесчисленными воронками от артиллерийских снарядов и бомб, обломками техники, снежными сугробами, топями, густым кустарником и наваленных друг на друга стволов деревьев – короче говоря, первобытный ландшафт с ледниковыми температурами.

Первоначальная цель атаки – линия севернее просеки «Фридрих», была достигнута в соответствии с приказом передовыми боевыми группами полицейской дивизии СС 17.3. Но для застрявшей в тяжелых боях 58 ПД после состоявшихся радиопереговоров с командующим I АК генералом кавалерии Клеффелем состоялся перенос цели атаки для полицейской дивизии СС к южной просеке. Через примерно 10 км борьбы с густым лесом, глубоким снегом и сильным морозом ослабленные и уменьшившиеся по численности батальоны кинулись на и через противника вперед!

18.3 обе атакующие группы дивизии (Борхерта – запад и Фрайтага – восток) после сильной артиллерийской и авиационной подготовки достигли в районе просеки «Фридрих» боевых позиций, проникли в результате удалого безоглядного удара, поддержанного авиацией, артиллерией и саперами (собственными и приданными из 20-го и 505-го саперных батальонов) дальше на юг, пересекли после сильного боя просеку «Эрика», а продвинувшимся еще дальше частям П батальона 2 полка даже удалось приблизиться к южной просеке «Дора». Ударная группа 5-й роты гауптмана Матцдорфа установила 19 марта в 16.45 у просеки «Дора» связь с передовыми частями 58 ПД. В изданной 18-й армией в декабре 1942 года книге «Битва на Волхове» говорится:

«При этом наступающая с севера дивизия смогла протянуть руку южнее намеченной ранее цели атаки более медленно продвигающимся с юга частям. Тем самым большевистские дороги снабжения у просеки «Эрика» были перерезаны».

В действительности главной дорогой снабжения русских была средняя просека – просека «Эрика», хотя из написанного следует, что надо принимать во внимание и неназванные просеки.

Отсюда, вероятно, вошло в обиход в литературе выражение «место встречи – просека Эрика» и тот уже упоминавшийся факт, что в разговорах о положении на Волхове название «просека Эрика» стало обозначать общее понятие области русских путей снабжения.

Однако историк 61-й восточно-прусской пехотной дивизии профессор доктор Вальтер Хубач в истории этой дивизии пишет ясно и четко:

«15 марта наконец-то началась откладываемая пять раз из-за плохих погодных условий для пикирующих бомбардировщиков большая атака по закрытию бреши на Волхове.

19 марта была установлена связь у просеки «Дора» между группой Вюнненберга и 58-й дивизией».

Доктор Хубач не только историк 61 ПД. Он изобразил на дивизионном щите, как символ дивизии, Немецкий Рыцарский орден. Он в течение многих лет служил офицером-пехотинцем в этой дивизии, то есть сам был Волховским бойцом.

Подписи к фотографиям на стр. 241.

Пауза между боями на позиции на обратном склоне.

Стоянка I./3 11 августа.

Прямое попадание в передок пехотного орудия.

Подписи к фотографиям на стр. 240.

Вид из НП I артполка полицейской дивизии СС (Мендукарья) на поле боя. (Рис. Лейтенанта Хуземана).

Танковая атака под Пулково 20 декабря – 19 подбитых танков.

Танковое кладбище (частичный вид) после боя.

Иллюстрации. «Долина смерти» [Трагедия 2-й ударной армии]

Иллюстрации

^{В штабе Волховского фронта. Справа налево: комфронта К. А. Мерецков, член Военного совета А. И. Запорожец, начштаба Г.  Д. Стельмах}

^{Командующий 2-й ударной армией Н. К. Клыков (справа) и член Военного совета армии дивизионный комиссар И. В. Зуев. 1942 г.}

^{Командир 13-го кавалерийского корпуса генерал-майор Н. И. Гусев (справа) и начальник штаба корпуса генерал-майор Казачок}

^{Командиры и политработники 92-й стрелковой дивизии}

^{Приготовление пищи в лагере. Март 1942 г.}

^{Мясной Бор. Пулеметный расчет на огневой точке}

^{Передний край немецкой обороны. Фото Гудлаха}

13-й кавалерийский корпус на марше

^{Бойцы 13-го кавалерийского корпуса в засаде}

^{Советский танк, захваченный немцами. Фото Гудлаха}

^{После зимних боев. Фото Гудлаха}

^{Раненые немцы. Фото Гудлаха}

^{Дороги. Фото Гудлаха}

^{Доставка боеприпасов и продовольствия возможна только при помощи лошадей. Фото Гудлаха}

^{Немецкий артиллерийский расчет. 1942 г. Фото Гудлаха}

^{Немецкий пулеметный расчет. 1942 г. Фото Гудлаха}

^{Просека «Эрика». Беженцы. Фото Гудлаха}

^{Болотная «дорога». 1942 г. Фото Гудлаха}

^{Советские военнопленные в Долине смерти. Фото Гудлаха}

^{Взорванный русский состав. 1942 г. Фото Гудлаха}

^{«Здесь начинается ад!» Фото Гудлаха}

^{«Осторожно, местность просматривается противником!» Фото Гудлаха}

^{Любимое место для фотографирования у шоссе Чудово — Ленинград. Фото Гудлаха}

^{Обратная сторона надписи. Юмор не потерян («Подумай, стоит ли сюда идти? Гета фон Берлихинген»). Фото Гудлаха}

^{Немецкие солдаты делятся едой с беженцами. Фото Гудлаха}

^{Выведенное из строя орудие. Фото Гудлаха}

^{Беженка рассказывает о страданиях в «котле» Фото Гудлаха}

^{В лесу. Чтобы утолить голод, жевали кору. Фото Гудлаха}

^{Группа русских детей, голодавших неделями. Фото Гудлаха}

^{Трофеи. Фото Гудлаха}

^{Раненые советские военнопленные. Фото Гудлаха}

^{Раненые советские военнопленные. На заднем плане оголенные стволы деревьев. Корой утоляли голод. Фото Гудлаха}

^{Раненые советские военнопленные. Фото Гудлаха}

^{Беженцы. Фото Гудлаха}

^{По шпалам раненый пытается добраться до просеки. Фото Гудлаха}

^{Захваченные советские орудия. Фото Гудлаха}

Разрушенная железная дорога. Фото Гудлаха

^{Выведенные из строя советские орудия на железной дороге Тосно — Каменка. Фото Гудлаха}

^{Группа русских солдат направляется в плен. Фото Гудлаха}

^{Просека «Эрика». Фото Гудлаха}

^{Беженцы. Фото Гудлаха}

^{В плен. Фото Гудлаха}

^{Питание советских пленных. Фото Гудлаха}

^{Немецкое кладбище под Чудовом. Фото Гудлаха}

^{Прибыло пополнение}

^{Командир партизанского отряда Д.  Ф. Косицын}

^{Боевая тревога в подразделении}

^{Немецкая листовка}

^{Немецкая листовка}

^{Красноармейская газета}

^{От дома остались только трубы. Фото Гудлаха}

^{Ездовая лошадь в укрытии}

^{«Дорога» в Волховской власти. Фото Гудлаха}

Прогулка по М11, с 572 до 544 км. Мясной Бор, Долина смерти и новгородские болота

14. Но даже здесь, на некоторых участках можно уже обустраивать насыпь.

15. Болото заканчивается, появляется лес и дорога выходит на так называемый «остров». В изобилующей болотами Новгородской области большое количество деревень имеют в названии слово «остров».  В большинстве случаев имеются ввиду именно острова на болотах.

16. Деревья сразу становятся выше.

17. Здесь перекресток. Зачем-то построили дорогу к урочищу Ольховка. Сейчас оттуда возят лес, возможно будет разработан карьер.

В этих местах на реке Кересть было несколько деревень, в том числе и Ольховка. На послевоенных картах они отмечены или как нежилые, или как урочище.

18. Км 568, вид в сторону Москвы. Вдалеке виднеется ЛЭП 750 кВ. Это все еще ярко выраженный остров в районе урочища Ольховка.

19. В месте, где болото упирается в остров, просека автомагистрали превратилась в реку. Тут стоит отметить, что в регионе третья сухая весна подряд. Это очень большая редкость и огромное везение.

20. Пройдем еще несколько километров и посмотрим назад, в сторону Санкт-Петербурга на тот самый остров.

21. Нежно гудит ЛЭП 750 кВ. Даже боюсь себе представить насколько сложно было здесь устанавливать новые опоры.

22. Км 562. Вид в сторону Москвы.

23. Тут начинается первый серьезный участок насыпи. В целом, глазу зацепиться не за что. На других участках мосты и путепроводы разбивают дорогу, а тут пока только ровная насыпь.

24. Единственное, что бросается в глаза, это лес. Эта поездка сломала стереотип о лесе «Мясного Бора». Оказывается он разный, от вполне себе сухого соснового бора с черничниками до «непроходимых джунглей» и «мангровых зарослей».

25. Вполне себе проходимый сосновый лес. Км. 560, вид в сторону Москвы.

26. В какой-то момент сосны редеют, и начинается вот это. В таких местах с технологического проезда не сойти.

27. Потом начинается березовая роща с грунтом, сильно усложняющим строительство.

28. За несколько лет просека будущей автомагистрали превратилась в заболоченный луг. Образовалась целая экосистема с луговыми растениями и птицами.

29. Главные обитатели искусственно созданных лугов — чибисы. В сигнальном жилете их не очень удобно фотографировать.

30. А вот и лес типа «мангровые заросли».

Км 556.9.

31. Ближе к Мясному Бору явно суше. Именно поэтому здесь работы продвинулись сильнее. С км 556 и практически до км 544 основа насыпи практически сплошная.

32. Лес типа «непроходимые джунгли».

33. Насыпь обрывается. В этом месте будет построен мост через реку Глушица. Также, примерно здесь проходит граница между Чудовским и Новгородским районами.

После реки Глушица начинается северная часть Замошского болота. Оно не так бросается в глаза на спутниковых снимках из-за небольшого соснового леса. Но именно это болото запирает автомагистраль с юга. В этот же узкий проход между Замошским болотом и болотом Гажьи Сопки по одному из проектов планировали пустить высокоскоростную железнодорожную магистраль Москва — Санкт-Петербург (ВСМ-1). Вариантов пройти между болотами не так много.

34. При прохождении болота насыпь также обрывается.

35. Северная часть Замошского болота.

36. В этот момент рабочий день закончился и я попал в поток сочлененных самосвалов.

Не очень приятный момент.

37. Именно это болото стало западной границей «Долины смерти».

38. Км. 553, вид в сторону Санкт-Петербурга. Река вместо дороги.

39. В этом месте удалось подняться на большую гору песка. Вид в сторону Санкт-Петербурга.

40. Вид в сторону Москвы. В том месте, где должна начинаться насыпь путепровода над железной дорогой Чудово — Новгород, у строителей разбит базовый лагерь.

41. То же самое место, только не так сильно приближено.

Самосвалами песок привозят к местам временного складирования. Здесь самосвалы разгружаются и едут в карьер за следующей партией. В это же время бульдозеры и экскаваторы стараются уместить как можно больше песка на как можно меньшей площади. Так и получаются горы выше леса. По мере необходимости песок перегружают на сочлененные самосвалы и отправляют в работу. Количество песка в местах временного складирования хорошо показывает, что на этом этапе тоже есть проблемы с нехваткой песка.

42. Именно отсюда начинается «Долина смерти» и типичный лес Мясного Бора. Во время Великой Отечественной войны здесь, на относительно небольшом по площади участке, погибли десятки тысяч советских, немецких и испанских солдат.

…весь коридор был завален трупами в несколько слоев. Танки (советские — ВП) шли прямо по ним и гусеницы вязли в сплошном месиве человеческих тел. Кровавые куски забивали траки, машины буксовали и танкисты прочищали гусеницы заранее заготовленными железными крючьями…

— Гаврилов Б. И. ‘Долина смерти’. Трагедия и подвиг 2-й ударной армии

43. В районе пересечения с «Просекой Эрика» (узкоколейка времен ВОВ) готовятся к установке водопропускной трубы. Это единственный копёр на этом участке…и с новгородскими номерами.

Дальше, чтобы выехать на М10 нужно сделать крюк в 30 км через деревни Некохово и Подберезье. При этом почти половина пути проходит по фактически с нуля построенной временной грунтовой дороге. Выход по прямой (около 1 км) преграждает железная дорога Чудово — Новгород. Для меня загадка, почему нельзя договориться с РЖД и организовать временный переезд для строительной техники. Это позволило бы сэкономить не только деньги, но время.

Эта однопутная железная дорога загружена не сильно, да и переезд на этом месте был. Его использовали газовики и электрики для подъезда к своим объектам. Удивительный и при этом очень показательный пример полного отсутствия межведомственного взаимодействия в стране.

44. Вид с автодороги М10 «Россия» в сторону Санкт-Петербурга. Там виднеется гора щебня в базовом лагере строителей. Именно оттуда пришлось делать крюк в 30 км.

45. Вид в сторону Москвы. Это уже шестой этап. За исключением ближнего путепровода, искусственные сооружения на нем уже давно готовы, а насыпь только начали обустраивать. Абсолютно обратная последовательность работ.

46. На седьмом этапе единственное искусственное сооружение, заметное глазу — это крайние опоры путепровода через М10 «Россия». Ведется обустройство армирующего каркаса и бетонирование.

47. Чуть севернее ведутся работы по подготовке к строительству второго путепровода на выходе с пункта взимания платежей.

Итого

Примерно на десяти из тридцати километров ведутся работы по обустройству насыпи. На всем протяжении ведутся подготовительные работы. Строительства искусственных сооружений не ведется, исключение составляют путепроводы на пересечении с автодорогой М10 «Россия», но и там, по большей части, ведутся подготовительные работы. Как и на шестом этапе, бросается в глаза нехватка песка.

Смотрите также

Комендант Долины смерти. Мертвые и живые. — Народный комиссариат поисковых дел

Мёртвые и живые

Однажды в детстве, когда мне было шесть лет, я увидел фильм по сценарию Константина Симонова «Живые и мертвые». Мы тогда жили на  железнодорожной станции  Спасская  Полисть. Этот фильм произвел на меня сильное впечатление, впоследствии я его видел не раз  и читал саму книгу. Но это знакомство с войной осталось на всю жизнь с тех самых шестидесятых годов. Когда мы пацанами  ходили по здешним лесам,  мы видели свою войну, которая  преследовала меня все прожитые годы.

Сейчас  2003 год. Но она не уходит ни на миг. Тысячи погибших на территории Новгородской области зовут в лес. Туда, где их настигла смерть. Почему государственные чиновники бездействуют столько лет? Наверное, они забыли, что где-то там, в лесных дебрях и болотах, лежат их отцы и деды, и этим чинушам не снятся по ночам бесконечные атаки и сорокоградусные морозы в промокших валенках. Современному поколению трудно осмыслить те сороковые годы. Но нам, детям послевоенным, хотя я и родился через тринадцать лет после Победы, пришлось увидеть многое.Это история моей Родины и моего Государства. Оставим сейчас этих живых, бог им судья, вернемся к тем, мертвым.

    Николай Иванович Орлов с ветеранами 2-й ударной армии

Спасская  Полисть. Этот населенный пункт расположен на трассе Новгород -Ленинград. Да, именно Ленинград, так как война неразрывно связана с великим городом на реке Неве. Именно к этому городу спешили на помощь бойцы Волховского фронта в 1942 году. Войска 59 Армии неоднократно штурмовали Спасскую Полись с востока, юга, севера и запада. Они блокировали деревню полностью, но взять ее так  и не смогли. После войны местные жители возвращались на родные места, надо было пахать, сеять. Убитых, оружие и боеприпасы скидывали в воронки, закапывали в траншеях и блиндажах.  Если находили документы, то  особого внимания на них не обращали. Некогда было задумываться над тем, что это лежит чей-то отец или сын. А порой смертные медальоны шли на самокрутки.

Железнодорожная станция, где мы жили, была в буквальном смысле слова нашпигована смертоносными игрушками. С западной стороны железной дороги располагался леспромхоз,  и когда трелевочники  волокли бревна, то из развороченной земли торчали не только патроны, но и снаряды различных калибров. Саперов не было, а рабочим до них не было никакого дела. Да и мы, мальчишки, особого значения им не придавали. Валяются, ну и пусть. В патронах еще поковыряешься и то, если вывернут пачками. В „войнушку” играли не с палками, у нас было настоящее оружие. Чуть тронутые ржавчиной винтовки и пулеметы пополняли наши арсеналы.

Однажды отец принес из леса пулемет «ДП”. Пулемет был в отличном состоянии и на следующий день, когда он ушел на работу, я с братом Валерой пошли в лес и принесли оттуда цинковую коробку и полную русскую каску патронов. Магазин набивать не умели, стреляли одиночными. Сначала было страшно, боялись отдачи, все оказалось легко, легкий толчок в плечо и хлопок выстрела, даже трехлетней сестренке Галке понравилось. Матери скоро надоело наше занятие. Она обругала нас, и мы  втроем перетащили пулемет за ручей, что протекал в пятидесяти метрах от дома. Там мы стреляли,  пока не кончились патроны. Конечно, после была хорошая трепка от отца, больше всего досталось Валере, ведь он был старшим, ему тогда шел одиннадцатый год.

Но не только мы видели это. Отец, приехавший из эвакуации сразу после войны, по-настоящему занимался историей  2 Ударной армии и поисковой работой. Он приносил домой солдатские медальоны, документы, найденные у погибших. Писал запросы в архивы и военкоматы, отвечал на письма родственников. Слово „смертный медальон” означало для нас что-то важное и святое. И однажды, в двух километрах западнее станции, куда мы часто ходили за цветметом и просто побаловаться, сжигая кучи патронов в кострах, натолкнулись на большую группу погибших.   

 Недалеко от просеки, идущей с юга на север, по которой проходила немецкая оборона, на высоком месте лежали наши солдаты. Их было примерно около батальона, все с оружием. На ремнях подсумки с патронами. Цинки пустые и полные, они не дошли до немецких позиций совсем немного. И смерть настигла их на красивом месте среди сплошных болот. Из-под тонкого одеяла прелой листвы торчали белые черепа, ботинки, куски шинелей. Особенно мне запомнился пулеметный расчет. Где-то ближе к середине этой панорамы стоял пулемет „Дегтярева». Рядом два убитых и несколько банок с дисками. Чуть дальше «Максим» и тут же вперемешку с тряпочными лентами останки первого номера. Второй номер лежал сзади, держа в руках две полные коробки патронов. 

Осторожно сняв руками листья на желто-белых костях, я  увидел заветную капсулу медальона. Там же был и кожаный кошелек, развернув его, я увидел бумаги и денежную мелочь. Это был карман шинели, еще не до конца сопрела толстая ткань, которую было трудно разорвать. Судя по застегнутому ремню, на котором висели два подсумка с желтыми, покрытыми зелеными пятнами патронами, этот солдат был не из хилых.

Я не помню, сколько солдат мы раскопали в тот день, но горсть медальонов была приличной. Мы их принесли отцу. Что было дальше с ними — не помню, нашлись родственники или нет, помню, что мы выносили с отцом останки и помогали емуделать обелиски из бетона. Затем останки были преданы земле на воинском захоронении в бывшей деревне Любино Поле.

Убитых, оружия и боеприпасов было много и  у самой железной дороги.Сейчас трудно самому поверить в это, что шести- семилетним пацаном ходил по тем местам, где земля была нашпигована смертью, она витала везде.

От станции на юго-запад шла дорога, мы называли ее бараковской, так как до войны по ней вывозили лес. И где- то там были построены бараки для рабочих. По этой дороге мы ходили на «каменную горку». Кто и когда придумал  это название, не знаю. Место  красивое. Там в любое время года было сухо. Росли липы и клены. От дома до горки три километра. Но на всем протяжении пути можно было найти, что-нибудь интересное.

По краям дороги валялся различный военный  скарб. Каски, ящики для мин, остатки машин. Затем мы сворачивали с дороги на просеку, что шла строго на запад. За неглубоким ручьем начиналась высота. По  ее краю тянулась цепочка немецких блиндажей, минометных и артиллерийских позиций. Дальше справа — обломки русского танка. Пройдя  небольшую низину, еще высота. На ней сплошные камни, а на камнях убитые, и их было много. Опять винтовки, пулеметы, банки с патронами, солдатские котелки и каски. И кругом останки солдат. Наших солдат. Белые кости хорошо видны весной, как только сошел снег и не появился подснежник. Это было самым любимым временем года для нас. В лесу чисто, празднично и видно на десятки метров кругом. Немецких солдат мы не видели. Но иногда попадались их кладбища.

Они были небольшие, могил по двадцать-сорок. Еще видны были холмики, на которых лежали каски. Особенно мне запомнилось кладбище у железной дороги.  На могилах березовые кресты, а на них каски. Запомнились эмблемы. На правой стороне каски щит со свастикой, на другой — молнии на  серебряном фоне. Тут же наши убитые. Только лежат по воронкам, да прикопаны местными мужиками, чтобы при косьбе косы не тупились о кости. Кладбище не трогали, не было сломано ни одного креста. И мы ходили мимо него только по тропинке. Не знаю почему, но эта территория была для меня  границей. 28 километр железной дороги. Хотя можно было пройти еще километр, и мы попали бы еще в одну «Долину смерти». Дальше начинались Мостки. Так называемый «лесопункт».

Когда Валеру с классом посылали туда сажать елочки, то он, придя домой, рассказывал: «Представляете, идешь —  позади трактора, а из — под плуга —  сплошные кости. Винтовок, гранат и патронов видимо- невидимо». За эти трофеи  его больше туда не посылали. А  отца в школу вызвали.  Так начиналось наше детство.

В 1967 году мы переехали на новое место жительства. В товарный вагон загрузили корову, имущество и приехали на строящийся химкомбинат. Рядом с комбинатом был небольшой поселок, вот мы там и обосновались. Ходили в Трубичино в школу, к тому времени я уже пошел в первый класс. Но отучился в Спасской Полисти месяца четыре. Теперь приходилось ходить по четыре километра в одну сторону. Отец работал на комбинате. Мать стрелочницей на железной дороге. Барак,  где мы поселились, был кирпичный, всего две комнаты. Места для такой оравы  мало, ведь нас, кроме родителей, семеро. В этом поселке прожили год. 

Отцу дали квартиру в Новгороде в новом строящемся микрорайоне. Квартира: две комнаты на четвертом этаже большого пятиэтажного дома. Но в скором времени обещали дать три комнаты в достраивающемся доме   напротив. Отец работал там же.   Мать сначала стрелочницей, потом перевели на железнодорожный вокзал дежурной по вокзалу.

Военные находки не оставили нас и в городе. Рядом с домом строилась 23 школа, а рядом с ней —  профилакторий  химкомбината.  Играя  однажды там с ребятами, нашли целый склад боеприпасов. Сначала это были немецкие патроны. Потом снаряды. И везде, где только ни копнет экскаватор, попадается, что- нибудь военное. А у нашего дома с южной стороны экскаватор, копая траншею, зацепил блиндаж. Мы успели вытащить из него печку «буржуйку» и несколько стандартных зарядов, по килограмму каждый. В куче вывернутой глины нашли ломаный приклад от трехлинейки и два человеческих черепа. Сам блиндаж обследовать не успели. На следующий день его закопали.  Пока строилась 23 школа, мы ходили в 18-тую.

Н.И.Орлов с вице-адмиралом Шашковым Н.А., сыном начальника особого отдела
2-й ударной армии майора Александра Шашкова, которому оторвало ноги, и он
застрелился при выходе из окружения. В ходе поисков Н.И. Орлов находил
похожего офицера, но документов при нем обнаружено не было.

 

Потом переехали в новый дом и скоро пошли в новую школу. В выходные ездили в Подберезье к бабке. Она жила на железнодорожной станции. Дед работал на железной дороге мастером. По выходным и каникулам пропадали там. Впоследствии Валера окончил училище и переехал туда жить, устроившись на «железку» работать. Сам дом, в котором жили старики, назывался казармой и стоял в километре от станции. Говорят, что он был построен в конце восемнадцатого века. Во время войны в нем жили немцы. И когда кончились бои под Новгородом, деда направили сюда восстанавливать железную дорогу. Сначала Мясной Бор, потом Подберезье. Мы с братом ходили по здешним местам. В сорок четвертом году здесь тоже были бои, это было начало наступления на Новгород. Сама деревня была сильным укрепленным пунктом немцев. Наши войска три дня пробивали оборону противника, чтобы выйти  на шоссе и далее. Под Подберезьем после боев хорошо поработали саперы. Но тем не менее,  за столько лет боев земля в этих краях была нашпигована боеприпасами. Убитые попадались  редко. Вокруг станции были артсклады. Частично они были взорваны и выгорели, но немецких патронов и снарядов просто уйма. Снаряды мы не трогали. Рядом дома  и железная дорога, а вот патронов сжигали тысячами. И хотя военные саперы работали не так далеко у бывшей деревни Копцы, до станции не доходили руки. Отец к этому времени на химкомбинате организовал поисковый отряд «Сокол». Молодые ребята ходили с ним по местам боев в районе Мясного Бора, Земтиц, Малого и Большого Замошья. Восстанавливали разваливающиеся солдатские могилы. Находили погибших и незахороненных. Сами хоронили и по найденным документам искали родственников. В один из таких походов попал и я. К отцу приехали студенты какого- то учебного заведения из Целинограда, и мы пошли в Мясной Бор, в ту самую «Долину Смерти».

То, что я видел ранее, нельзя было сравнить с тем, что увидел там. Мы шли по «Северной» дороге. Так ее назвали наши во время войны. У немцев она имела название просека «Эрика». «Южная» дорога «Дора», она шла прямо от Мясного Бора. Отец рассказывал, что здесь происходило во время войны и после.   

Отойдя от переезда на железной дороге с километр, вышли на высокое место. Это была деревня Теремец – Курляндский. До войны здесь жили латыши, и они селились хуторами, поэтому Теремец растянулся в несколько километров с юга от Земтиц на север, за Мясной Бор. Здесь проходила вторая линия обороны Красной Армии. От  домов и сараев ничего не осталось. Одни фундаменты. 

И сейчас в конце мая в заброшенных  садах цвели яблони и груши. И как только мы перешли высокий бруствер траншеи, началась  страшная картина войны. Я старался не отставать от отца и слушал его рассказы. Там, справа от дороги, проходила узкоколейка  Второй Ударной. 

Когда я в первый раз пошел в эту сторону, было лето. И вот в том кустарнике увидел белое поле. Думаю, что такое, неужели снег еще не растаял. Но когда подошел ближе, даже жутко стало. Стоят несколько «тридцать четверок» и два «К.В.», а на броне и рядом на земле убитые в маскхалатах с автоматами. В мощном «К.В.» вырвана боковая броня. Как впоследствии оказалось, это был десант, брошенный на помощь  окруженным. 

Дальше начиналась «нейтралка». Когда немцы в последний раз захлопнули коридор, оборона стабилизировалась. Сначала  передок был дальше. Получился выступ. Потом выровняли, и передний край проходил до сорок четвертого по этой канаве. От этого места до реки Кересть сплошняком наши убитые. Мы шли, и мне казалось, что мы идем по какой-то большой металлобазе. С обеих сторон дороги — остовы разбитых машин, обломки танков. Какие-то железные коробки, ящики из-под мин и патронов, изогнутые и уходящие куда-то в землю рельсы, горы касок и солдатских котелков. Останки людей буквально на каждом шагу, на них через несколько сот метров  пути уже никто не обращает внимания.  Студенты больше уделяют внимание винтовкам и пулеметам, валяющимся на каждом метре.  И особенно воронкам. Их тут несчетное количество различных диаметров. Проходя мимо одной, отец выругался: «Вот, гады, повадились». Мы подошли ближе и увидели недавно выкачанную и  выкопанную воронку, по краям которой валялись несколько ломаных прикладов от  «трехлинеек», русские противогазы в таком состоянии, как будто их только что вытащили из сумки, желтенькие патроны  и человеческие кости.  Как оказалось, сюда приезжают ребята из Ленинграда. Забегая вперед, скажу: их впоследствии назовут черными следопытами, и мне придется вплотную встретиться с ними, познакомиться и научиться работать и жить в лесу. Это отдельная тема и долгие размышления над словами «красные» и «черные».

А сейчас мы шли, приближаясь к той самой «Долине». Что же там впереди?

Подойдя к немецкой обороне, отец показал место, где подорвался его брат и мой дядя Валера.  В семье они все называли его ласково Валька. Он подорвался на противотанковых минах Т.М.-35, когда их разряжал. Отцу ни царапины, а Валерку разорвало вклочья. Пройдя еще немного, вышли на поляну. Свернули вправо и оказались у небольшой речушки. По срубленному кем — то дереву, перешли на другую сторону и  очутились на небольшом островке. «Вот это и есть «Долина Смерти», самый ее центр»,- сказал отец, снимая с плеч изрядно надоевший за дорогу рюкзак. Я огляделся вокруг: ничего примечательного. Изогнутые рельсы узкоколейки, несколько воронок различных диаметров, ржавые винтовки, пулеметы и автоматы, кости, ботинки, ящики. Это мы видели и под Спасской Полистью и сегодня, по пути сюда. Я жаждал увидеть пушки, танки и чего- нибудь такое, чего не видел. А здесь чахлый кустарник, болотина, поросшая осокой, и все это в бесконечных воронках. Скоро закипела темная болотная вода в котелке. Заварили чай. Отец не переставал рассказывать о боях. Его никто не перебивал и не задавал лишних вопросов. Мне порой казалось, что он сам принимал участие в тех событиях. Он очень подробно описывал не только погоду, боевые операции, как с нашей стороны, так и со стороны немецких войск. Рассказывая, он показывал рукой по сторонам,  где стояли пулеметы немцев, их орудийные и минометные расчеты. И я мысленно прокручивал эти сюжеты, и мне казалось, что вот, выползут немецкие танки и начнут обстреливать низину, поросшую кустарником и осокой. «Папа, а много здесь танков было и сколько всего убитых?» — спросил  я. Он  немного задумался, как бы подсчитывая. Затем  произнес фразу, которую я запомнил на всю жизнь, хотя об этом спорят и по сей день. « Если взять все вместе, то тысяч пятьсот наберется. А наших танков с этих мест только я вытащил на металлолом сто двадцать. Немецких  мало. Они по нашим болотам не могли ездить. Проходимость слабая».

Я потом долго выстраивал в голове шеренги солдат, и не мог вместить ни в какие параметры эти тысячи. Впоследствии мы выкапывали людей ротами, даже батальонами в день. Но все это крупицы тех сот тысяч. Потом придет опыт. И я уже сам буду знать не по книгам и архивным документам  все, что происходило здесь и загляну в сотни солдатских судеб. Но это будет потом, через годы, а сейчас 1969 год.

И это первый поход в «Долину Смерти», принесший мне разочарование.   Второй поход в эти места  я совершил с отцом  в середине лета этого же года. Мы пошли вдвоем. Было жарко. К тому же слепни и комары тучами вились над нами и больно кусали. Особенно слепни. Они впивались в открытые части тела и сразу появлялись кровавые волдыри. Мы шли от «южной» дороги на север, в конец Теремца — Курляндского. Затем свернули по просеке на запад. Пройдя с километр, перешли невысокий бруствер траншеи. «Наша. Передний край», —  пояснил отец.

За ней  начинался   кустарник.   Слева —  большая поляна. Впереди —  низина,  залитая водой. До  нее мы не дошли и свернули направо,  в  ольшаник.  И то, что предстало перед  глазами, запомнилось навсегда. Везде, куда хватало взгляда, из-под прошлогодней листвы торчали человеческие останки. Их даже не скрывала  свежевыросшая трава. Она даже не  хотела здесь расти. Как отец с матерью рассказывали, что после войны трава  в этих местах вообще не росла года три.

Пока отец приготавливал бутерброды и открывал банку  рисовой каши со  свининой,  я  успел раскопать двух бойцов. Они лежали почти один на другом. При них  трехлинейки с примкнутыми штыками, на ремнях  полные подсумки патронов, в карманах шинелей по три гранаты и завернутые в бумагу взрыватели к ним. Одинаковые кошельки с деньгами,  янтарного цвета  мундштуки,  кремневые камни. Но особенно меня поразили стеклянные фляги. Раньше их не видел. Дальше, когда докопался до конечностей ног, увидел ботинки красного цвета. Там, где мы ходили раньше, их не попадалось. На подошвах была  иностранная надпись  и голова индейца с перьями на голове. Эти ботинки были как новые, а у второго убитого, черного цвета и кожа ломалась при сгибе. Все найденные вещи сложил в цинковую банку, в которой находилось еще несколько пачек патронов. Винтовки воткнул штыками в землю и подошел к отцу. Первым делом спросил о флягах  и странных ботинках. Ботинки оказались американские — «ленд-лиз».

А о флягах  он выразился так: «Только идиот мог придумать такую солдатскую фляжку. Его бы самого заставить ползать с ней на брюхе».

Я с большим  аппетитом  ел жирную  кашу  и бутерброды, а отец рассказывал о том, как все это выглядело, когда он пришел сюда в сорок шестом году. По его предположению, эти  солдаты были убиты в самом начале  боев, так как они все хорошо и одинаково экипированы. В этом я убедился  в   своих дальнейших походах. Между нашей и немецкой траншеями было не больше  двухсот метров. Местность открытая, скорее всего это была большая поляна. Перед немецкой обороной протекал небольшой болотистый ручей. При дальнейших раскопках  здесь обнаружились несколько выносных пулеметных точек немцев. Они поставили их в метрах семидесяти  впереди обороны. Я там находил много стреляных гильз и патронов. Там же попадались личные вещи, оружие и каски немцев.  По всей видимости, несколько немецких солдат при ведении огня были убиты. Ближе к нашей обороне, там, где лежали убитые, земля была засыпана шрапнелью, осколками мин. Сомнений быть не может — красноармейцы шли «на ура», и их просто расстреляли. Многие из них даже не успели снять винтовки с предохранителей и ни разу не  выстрелили.

Впоследствии  я не раз приезжал сюда с друзьями. Дома говорил, что  на рыбалку едем, а сами туда в лес. Но однажды после трехдневной «рыбалки», отец спросил меня, как только я  вошел: «Как рыба?» Я ответил, что сегодня не клевало,  а  то, что вчера поймали, сварили. «А ну  вытряхни-ка  рюкзак». Нехотя  я  открыл грязный от земли и ржавчины вещмешок, и на пол посыпались патроны и личные солдатские вещи.  «Ты что без головы хочешь остаться? Чтобы ноги твоей там больше не было!» Но я  стал защищаться: «Ты, батя, приучил, но не тебе отучивать!» Как ни странно, но на этом наш разговор закончился. Дальше  я уже ходил спокойно и, придя, домой, рассказывал отцу, что нашел и куда ходил. Он  объяснял мне, что там было в то или иное время. Когда  Валерий пришел  с армии,  мы стали ходить в лес  вдвоем.

Брат был старше меня на пять лет,  и я старался его слушаться и подражал ему во всем. Однажды мы поехали на  Замовское болото за голубикой. Пройдя  шесть километров по южной дороге, за рекой  Полисть свернули влево и, пройдя еще метров двести по красивому лесу,  вышли на канаву.

Она текла по самой кромке болота. По ее высоким берегам росли березы. Эта оросительная канава, а их на болоте очень много, была вырыта еще при царствовании Екатерины.  С этих канав начинается  река  Полисть. А на  западном конце болота,  от нас полтора километра, также с юга на север течет река  Глушица.  Само болото не топкое.  Местами  остались сосновые боры. Основная растительность — молодой  березняк  вперемешку с соснами. С восточного берега болота  просматривается западный. От «Южной» дороги и дальше на север торчат свечки, сосны,  засохшие и израненные множеством пулевых и осколочных  пробоин.  Очень много воронок от бомб и тяжелых снарядов.

Здесь у канавы огромных воронок нет, в основном от средних снарядов и минометных мин. Хорошо просматривается остатки немецкой узкоколейной дороги и жердевого настила. Они  идут параллельно. Это уже немцы построили после завершения  «Любанской“ операции. Эти дороги начинались от  Подберезья  и, пройдя по лесам и болотам, кончались в Чудово.

Мы, выйдя на настильную дорогу, прошли немного на запад, затем на развилке дорог повернули на юг. Идти по связанным проволокой  бревнам было легко. И мы скоро вошли  в высокий сосняк. Он был опутан колючей проволокой. Из- подо мха торчали немецкие бочки, пустые ящики из-под мин и патронов. По всей вероятности, на этом месте во время войны был лагерь немцев. Они жили здесь в деревянных  бараках, построенных  из срубленных здесь же сосен, это было видно  по оставшимся пням деревьев. На высокой сосне  сколочена наблюдательная вышка,  по стволу дерева прибиты ступеньки. Там наверху лежала немецкая  каска и карабин. Я попытался  залезть, но на третьей ступеньке сорвался вниз, распоров ржавым гвоздем  между ног брюки. Ступеньки оказались гнилыми.

Ягод было много, и мы скоро набрали полутораведерную корзину. Валера  обвязал ее рубахой, и чтобы ни рассыпалась,  поставил в рюкзак.  Расположившись на торчащей изо мха  бочке, достали бутерброды. Перекусив и отдохнув, решили сходить к  Глушице. Там за «Южной» дорогой у отца были найдены девять ПТР. Они были закопаны во мху во время войны, там же лежали и патроны к ним. Валера то место помнил хорошо, хотя  они были найдены, когда мы еще жили в Спасской Полисти. По мху было идти трудно. Он пружинил под ногами, и я скоро выбился из сил.  Но идущий впереди Валера не обращал на меня никакого внимания, и все же я дошел до того места.  Пока он, засучив рукава, ковырялся в торфяной жиже я, пристроившись на моховой кочке, отдыхал. Валера достал несколько желтых патронов от противотанкового ружья. „Там их много, но глубоко, не достать»,- сказал он и, вытерев сухим мхом руки, сел рядом со мной.

Это были мои первые походы по болоту. И первое знакомство с теми местами, где мне придется жить и десятилетиями находить лежащих подо мхом солдат. Сейчас мы отдыхали и представляли эти места в те, казалось, далекие, сороковые годы.

В конце шестидесятых годов отец был приглашен в Москву на телевидение. Это приглашение ему прислал Сергей Сергеевич Смирнов. Он с послевоенных времен занимался розыском героев войны. Благодаря Сергею Сергеевичу была раскрыта героическая оборона Брестской крепости. Десятки ее защитников остались живы, но об их подвигах и судьбах никто не знал. Смирнов по крупицам собирал информацию о них. В итоге люди узнали много загадочного и непонятного в той войне.

Отец принял участие в телевизионной передаче «Поиск», которую вел Сергей Сергеевич.

Дальше события развивались стремительно. К нам домой стали приезжать ветераны  Второй Ударной армии, писатели, родственники погибших и  пропавших без вести солдат. Писем было столько, что почтальон приносил их нам прямо в квартиру, в почтовом ящике они просто не умещались. Временами наша квартира  наполнялась  людьми,  которые приезжали  к нам на несколько дней, в основном к 9 мая.

Николай Орлов (на фото он слева, справа — известный военный писатель С.С. Смирнов)

 

В  шестьдесят девятом году  Сергей Сергеич написал сценарий к фильму “Комендант Долины  Смерти”. Этот фильм про отца, Вторую Ударную, про то, что лежит в лесах Мясного Бора. К сожалению, этот фильм  увидели  немногие и то только первую часть.

 Съемки были уникальные. Все снималось вживую. Но кое- кому эта самодеятельность не понравилась. Фильм был срочно затребован в министерство обороны и уничтожен. Смирнову было предложено забыть эту тему. Но процесс пошел. Я вместо книг читал письма участников боев в районе Мясного Бора. Это было интересно, страшно и непонятно. Ведь в документальных и художественных фильмах было другое. Меня также поражали и приводили в недоумение короткие заметки в газетах, где описывались мероприятия о погребениях погибшего и найденного бойца.  Пример такой. „Школьники села такого-то нашли недалеко от села останки погибшего защитника Родины. Они были перенесены  и торжественно захоронены в центре села. Школьники взяли шефство  над могилой”. Эти заметки повторялись часто. Это были одиночные солдаты. У меня возникал вопрос: а почему у нас они никому не нужны?

Александр Орлов

Место встречи – «просека Эрика»

Утром 15 марта 1942 года к часу, в котором в палатке передового НП 9-й батареи артполка полицейской дивизии СС около Верховья намерили -30° С, находящийся в воронке унтер-офицер Зигеле с большим хладнокровием корректировал огонь своей батареи, препятствуя прорыву противника силами до батальона. В эти же самые часы в 50 км дальше на юго-восток западнее Спасской Полисти со своих исходных позиций поднялись в атаку из своих снежных окопов 3000 их товарищей-пехотинцев из их дивизии, чтобы нанести удар на юг.

Это были товарищи из группы «усиленная полицейская дивизия СС» под командованием командира дивизии генерал-майора Вюнненберга. Две атакующие группы были созданы для этого удара для того, чтобы закрыть 30-километровую брешь с находящимися в середине путями снабжения восток-запад.

Этими русскими путями снабжения были просеки, названия которых вскоре знали все и о которых говорили везде на протянувшемся на 200- километровом фронте вокруг котла. Непосредственно не участвующие в боях, менее посвященные, дали средней из трех просек символическое имя – «просека Эрика». О ней говорили почти исключительно, когда хотели назвать весь участок прорыва 2-й советской ударной армии.

Северную просеку назвали «просека Фридриха», это была первоначальная цель атаки и запланированное место встречи обеих дивизий – «усиленной полицейской дивизии СС» с севера и усиленной частями 126 ПД и 250 (испанской) пехотных дивизий 58 ПД с юга под командованием генерала Др. Альтрихтера, известного как бывший преподаватель в военной школе в Дрездене.

Южной просекой была «просека Дора». Расстояние между идущими почти параллельно просеками составляло около 1000 метров. От северной просеки «Фридрих» через просеку «Эрика» до южной просеки «Дора» было, следовательно, 2 км густого леса с бесчисленными воронками от артиллерийских снарядов и бомб, обломками техники, снежными сугробами, топями, густым кустарником и наваленных друг на друга стволов деревьев – короче говоря, первобытный ландшафт с ледниковыми температурами.

Первоначальная цель атаки – линия севернее просеки «Фридрих», была достигнута в соответствии с приказом передовыми боевыми группами полицейской дивизии СС 17.3. Но для застрявшей в тяжелых боях 58 ПД после состоявшихся радиопереговоров с командующим I АК генералом кавалерии Клеффелем состоялся перенос цели атаки для полицейской дивизии СС к южной просеке. Через примерно 10 км борьбы с густым лесом, глубоким снегом и сильным морозом ослабленные и уменьшившиеся по численности батальоны кинулись на и через противника вперед!

18. 3 обе атакующие группы дивизии (Борхерта – запад и Фрайтага – восток) после сильной артиллерийской и авиационной подготовки достигли в районе просеки «Фридрих» боевых позиций, проникли в результате удалого безоглядного удара, поддержанного авиацией, артиллерией и саперами (собственными и приданными из 20-го и 505-го саперных батальонов) дальше на юг, пересекли после сильного боя просеку «Эрика», а продвинувшимся еще дальше частям П батальона 2 полка даже удалось приблизиться к южной просеке «Дора». Ударная группа 5-й роты гауптмана Матцдорфа установила 19 марта в 16.45 у просеки «Дора» связь с передовыми частями 58 ПД. В изданной 18-й армией в декабре 1942 года книге «Битва на Волхове» говорится:

«При этом наступающая с севера дивизия смогла протянуть руку южнее намеченной ранее цели атаки более медленно продвигающимся с юга частям. Тем самым большевистские дороги снабжения у просеки «Эрика» были перерезаны».

В действительности главной дорогой снабжения русских была средняя просека – просека «Эрика», хотя из написанного следует, что надо принимать во внимание и неназванные просеки.

Отсюда, вероятно, вошло в обиход в литературе выражение «место встречи – просека Эрика» и тот уже упоминавшийся факт, что в разговорах о положении на Волхове название «просека Эрика» стало обозначать общее понятие области русских путей снабжения.

Однако историк 61-й восточно-прусской пехотной дивизии профессор доктор Вальтер Хубач в истории этой дивизии пишет ясно и четко:

«15 марта наконец-то началась откладываемая пять раз из-за плохих погодных условий для пикирующих бомбардировщиков большая атака по закрытию бреши на Волхове.

19 марта была установлена связь у просеки «Дора» между группой Вюнненберга и 58-й дивизией».

Доктор Хубач не только историк 61 ПД. Он изобразил на дивизионном щите, как символ дивизии, Немецкий Рыцарский орден. Он в течение многих лет служил офицером-пехотинцем в этой дивизии, то есть сам был Волховским бойцом.

Подписи к фотографиям на стр. 241.

Пауза между боями на позиции на обратном склоне.

Стоянка I./3 11 августа.

Прямое попадание в передок пехотного орудия.

Подписи к фотографиям на стр. 240.

Вид из НП I артполка полицейской дивизии СС (Мендукарья) на поле боя. (Рис. Лейтенанта Хуземана).

Танковая атака под Пулково 20 декабря – 19 подбитых танков.

Танковое кладбище (частичный вид) после боя.

Не женские уроки Долины | Портал 53

Этот текст я написала несколько лет назад. Менять в нём ничего не хочется. В нём – Долина, которая случилась со мной. Моё первое знакомство с ней состоялось в апреле начала 80-х. С тех пор эмоции не изменились. И каждый год, когда поисковики начинают свои сборы в походы, эти эмоции становятся чуть ярче. Этот год – особенный. Поисковая экспедиция «Долина» отмечает своё тридцатилетие. А поисковому клубу «Сокол», благодаря которому я узнала Долину, исполняется 50 лет. О том, что такое Долина для меня – этот рассказ.

Не женские уроки Долины

На дворе апрель – значит, пора в лес. Там снег в затенённых местах может лежать и до июня, хотя на солнечных проталинах земля – уже вся в зелени. Поэтому в рюкзак – запасные теплые носки, и не одну пару, свитер, брюки. Это кроме спальника, палатки, сапёрной лопатки, фонарика и прочих вещей, необходимых в многодневном походе.

Апрель. Пора укладывать рюкзак. Состояние возбужденной птицы, когда стая готовится к важному перелёту. Оно приходит каждую весну. А волнение – как в первый раз. Как в каждую встречу с Долиной.

Урок первый. Святое безмолвие

«Огонь, разрыв, осколков свист.

Я рад пехотной доле:

Я в землю врыт,

А вот танкист

Горит в открытом поле.

Горит танкист,

Горит, горит,

Как звездочка сияет.

А полк в земле,

А полк лежит,

А полк не наступает.

И я по уши в землю врыт,

Я – жалкая пехота.

Горит танкист,

Танкист горит.

И вдруг как гаркнет кто-то:

«За мной! За Родину! Вперед!

За отчий край, друзья!»

И вот уже пехота прёт,

Пехота во весь рост встаёт,

Пехота падает и мрёт,

И все-таки идёт вперед –

Остановить нельзя!…

Давно тот край

В болотах спит,

Лесами зарастает…

А мой танкист –

Он все горит,

И полк мой наступает…

Еще немного лет пройдет,

Нас черт

Со свечкой
Не найдёт.

Но там в лесах,

Среди болот,

Где мрак зеленый спит,

Безмолвный полк

Вперед идет,

Беззвучный танк горит…»

Пока не приехала в Новгород, трудно было представить, что я увижу когда-нибудь ту самую войну. О ней я знала много и мало. В детстве –  что война отгрызла дедушке ногу. Он, так и не привыкнув к хорошему пластиковому протезу, всю жизнь проходил на деревянном, пристёгивая его ремнём к поясу. Свято хранил фронтовое братство, встречался со своими боевыми товарищами. Книги, фильмы. Уроки в школе. Праздники Победы, когда отец надевал парадный костюм с медалями и, взяв свою начищенную трубу, шел на парад вместе с заводским оркестром, которым он, классный слесарь-инструментальщик, руководил многие годы.

…Мы быстро сдружились, молодые специалисты, приехавшие в восьмидесятые по распределению, в один год,  в Новгород, на химкомбинат, из разных городов страны – Москвы, Томска, Днепропетровска, Новороссийска, Брянска…

«Соколы» привлекали нас всегда, уже тогда легендой стал Николай Иванович Орлов, первопроходец Долины, «Долины смерти» – героического  плацдарма Волховского фронта у Мясного Бора, где долгие месяцы 1942 года наши войска вели тяжелейшие бои.

Все знали имена Александра Орлова, брата Николая Ивановича, первых его последователей и соратников, первых участников заводского военно-патриотического клуба «Сокол» – Алексея Скалы, Валентины и Александра Калининых, Сергея Цветкова, Веры Амелиной, Тамары Знышевой, Ирины Савиновой, других, пришедших в клуб позже, и их идейной наставницы,  «нашей мамы», как звали ее ребята, – Веры Ивановны Мишиной, прошедшей дорогами войны и создавшей на «большой химии» уникальный музей воинской славы.

И вот однажды «соколы» позвали нас с собой.

Мы не знаем ещё, что такое Долина. Вокруг – просто лес, просто болотистая местность, которую надо преодолеть, просто речушка, которую надо перейти по скользким бревнам переправы. Приказ один – слушаться старших. Приказ для всех нас, «чайников», кто идёт в Долину впервые, – молодых специалистов и нескольких подростков, ребят из подшефного ПТУ и сыновей «соколов».

Напутствия командиров.Одна из главных заповедей в лесу: твоя жизнь и здоровье – в твоих руках. Будь осторожен. Осколки, колючая проволока, коряги – можно пораниться и безнадёжно испортить так необходимые в болоте сапоги. Не шути с взрывоопасными предметами. Прежде чем развести костёр, тщательно проверь щупом и миноискателем грунт под ним. Знания получаем на практике. Практический материал – под ногами. Это – патроны. Они разные. С пулями обыкновенными, зажигательными, бронебойными, разрывными, трассирующими. Это – снаряды. Артиллерийские. Фугасные, бронебойные, зажигательные. Детонатор – самая опасная часть любого взрывного устройства. Немецкие прыгающие минометные мины – «лягушки». Ручные гранаты: наши – «лимонки», «эргэдэшки», немецкие – похожие на толкушки, или округлые, как яйцо. Инженерные мины – противопехотные, противотанковые, фугасные. Будь осторожен – ты не умеешь обращаться с этими предметами, обнаружил находку – позови старших.

Тишина такая, что эхо голосов слышно на многие сотни метров, в прозрачнейшем воздухе – весёлая перекличка птиц, зелень листьев и пробивающейся травы, нескончаемые жемчужные россыпи подснежников и… таящая глухую угрозу, начинённая железом земля под ними.  Вслушивайся в тишину!

О месте, где будет работать отряд, заранее позаботился Виктор Глотов. Командир. Здешние места для него – раскрытая книга.

Здесь была линия обороны. Окоп. Его нужно тщательно обследовать.  Предупреждающий сигнал металлоискателя, щуп натыкается на препятствия – приглушенный землёй металлический звук, рядом отзвуки более мягкие, как от соприкосновения с деревянными или костяными предметами. Здесь лежит солдат. Над ним слой грунта, который растёт год от года. Нужно снять сантиметров двадцать-тридцать земли. 

Если работаешь на взгорке, место раскопа не сразу заплывает чёрной земляной жижей. Чуть пониже – по-другому. Уровень грунтовых вод нулевой, вровень с поверхностью. Пластами разрезаешь дёрн. Снимаешь осторожно куски земли. Куртки давно сброшены – солнце пригревает, ветра в лесу нет. Руки – по локти в чёрной холодной воде. Перебираешь торфяную грязь, кусочек за кусочком, вычерпываешь воду. Каска. Череп. Кости скелета. Кое-где сохранившаяся ткань гимнастерки. Здесь был карман. «Видишь,  где пуговица? Смотри внимательнее, тут может быть солдатский медальон». Винтовка с откалывающейся ржавчиной. Ботинки. В них – кости ступни…

Это был высокий, сильный, наверно, красивый парень. Молодой, потому что все зубы сохранены. Красивый – в каске, вокруг черепа светлые волосы. Они, как и мощные кости скелета, разлагаются в земле очень долго. Он погиб от осколка снаряда – ржавый огрызок находился рядом с позвонками шеи…

Рядом с пуговицей от кармана гимнастерки – не медальон, квадратное зеркальце. Кто посмотрел из него на нас из того рокового далека?..

Лес вокруг притих. Как будто бы сдержанно просил прощения за то, что, оберегая солдата долгие зимние, весенние, а потом и летние месяцы страшного сорок второго, не смог спасти его от неминуемого.

Мы подняли из земли два десятка солдат. Мы нашли их в тот день и час, когда они приняли бой и смерть. Этот день и час открылись нам спустя долгие десятилетия. Мы увидели, как солдаты падали, сраженные пулями и осколками. Мы видели, как они, раненые, ползли вперед, цепляясь руками за землю. И она, позволив им обрести покой, через годы раздвинула их тела, фаланги пальцев рук, подарив жизнь рвущимся сквозь них  берёзкам.

Шестнадцать из найденных нами бойцов остались безымянными. Четыре медальона хранили записки. Четверо солдат вернулись из небытия.

Очень хотелось уйти подальше в лес. И горько плакать, уткнувшись лицом в жёсткую сухую прошлогоднюю траву. Господи, как это – расстаться с жизнью в двадцать лет? Не дождавшись такого близкого осеннего листопада, чтобы написать любимой:

«Давай уйдём скорей с тобой

Вдвоём в шуршащий листопад

Такой запутанной тропой,

Чтоб не найти пути назад.

Я приведу тебя туда,

Где врассыпную брызнет лес,

Где беспокойная вода

Глотает глубину небес…

Тугую радугу чудес

Я там вплету тебе в косу.

Давай уйдем с тобою в лес,

Давай заблудимся в лесу!»

Урок второй. «Сухая статистика»

Наши поисковые дороги – по местам боев Волховского фронта –  2-й ударной армии, 52-й и 59-й армий.

«Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. Статистические исследования», Москва, «Воениздат», 1993 год:

«Людские потери в боях.

1. Любанская наступательная операция (7 января – 20 апреля 1942 года), Волховский фронт, 54-я армия Ленинградского фронта. Численность войск к началу операции – 325700. Потери: безвозвратные – 95064, санитарные – 213303, всего – 308387, среднесуточные – 2705.

2. Операция по выводу из окружения 2-й ударной армии Волховского фронта (13 мая – 10 июля 1942 года), 2-я ударная, 52-я и 59-я армии Волховского фронта. Численность войск к началу операции – 231900. Потери: безвозвратные – 54774, санитарные – 39977, всего – 94751, среднесуточные – 1606.

Людские потери в двух операциях: безвозвратные – 149838, санитарные – 253280, всего – 403118».

Я не военный и не историк. Даже при очень большом желании не всё пойму в исследованиях специалистов, в сплетениях стратегии и тактики военных действий. Я смотрю на мир женскими глазами. Пусть говорят свидетели тех событий. Трагических событий.

И.М.Антюфеев, командир 327-й стрелковой дивизии:

«Противник не раз врывался в нашу оборону, но контратаками мы восстанавливали положение.

В конце концов и на этом рубеже наступил критический момент… Чтобы не оказаться окончательно окружёнными, мы вынуждены были отходить… В стрелковых полках к этому времени насчитывалось не более 200-300 человек в каждом. Они уже не способны были ни к какому маневру. На месте они еще дрались, буквально вцепившись зубами в землю, но движение для них было невыносимо трудным.

На этом этапе боя наш отход совершался, можно сказать, без заранее подготовленных рубежей. Просто мы цеплялись за каждый ручей, лесную поляну, задерживали противника из последней возможности».

Польман, немецкий полковник, в книге, изданной в 1962 году:

«…В длившихся целыми днями боях с противником и в преодолении глубокого снега 19 марта возле пресловутой просеки «Эрика» оба ударных клина соединились. Кольцо вокруг Волховского котла впервые замкнулось. Правда, к концу марта противнику еще раз удалось открыть здесь путь для снабжения, но проход был ограничен всего тремя километрами по обе стороны просеки «Эрика». Даже постройка двух полевых узкоколейных железных дорог в горловине прорыва не могли уже обеспечить снабжение 180 тысяч человек, находящихся в котле».

А.Брынских, бывший боец 174-го отдельного дорожно-строительного батальона:

«19 марта немцы перекрыли коридор, связывающий 2-ю ударную армию с фронтовым тылом. Почти полностью прекратилась поставка продовольствия и боеприпасов. После тяжелых боёв коридор опять был пробит, но снабжение армии затруднялось весенней распутицей. Дороги пришли в негодность и лошади вязли в болотной трясине. Бойцам пришлось на себе доставлять снаряды и продукты.

Перед дорожниками была поставлена задача – срочно проложить дороги и для этого в прорыв были введены две роты нашего батальона.

С наступлением сумерек бойцы батальона выходили на работу. Вручную валили лес, на себе выносили к дороге. Проложив бревна через топи, укладывали на них деревянные настилы. Ни тракторов, ни другой техники у нас не было. Лишь пила, топор, да собственные руки…

…Так продолжалось до 30 мая, когда враг окончательно перекрыл горловину, заключив наши войска в «мешок». Всякое снабжение прекратилось. Продовольствие больше не поступало, пришлось перейти на подножный корм. Искали павших лошадей, ели траву, листья, мох. Казалось, лес стонал: на каждой кочке лежали раненые, над которыми роились мухи, гнус, комары.

22 июня нам объявили приказ: «Двигаться к коридору!» Отовсюду, из траншей, из-за деревьев со срезанными снарядами верхушками, потянулись вереницы измождённых, шатающихся от голода и усталости людей. Они двигались к остаткам нашего бревенчатого настила, проложенной вдоль насыпи разбитой узкоколейки. С наступлением темноты раздалась команда идти на прорыв. Людская лавина хлынула в коридор, созданный нашими прорвавшимися частями. Со всех сторон раздавалась стрельба: проход был не более ста метров и простреливался из всех видов оружия. Люди падали, раненые продолжали ползти, убитые скатывались с насыпи и болотная вода приобретала от крови красноватый оттенок… Многие остались навсегда в этой горловине «мешка», прозванной солдатами «Долиной смерти».

Н.Кузенина, старший лейтенант медицинской службы запаса, бывший фельдшер 16-й отдельной роты медицинского усиления:

«Совсем тяжело стало, когда замкнулось кольцо окружения. Примерно с 4 июня перестали вывозить раненых. Кругом болото, вода. Где только островок суши – лежат раненые. И каждый день прибывали новые: ведь тяжелые бои продолжались. Кто мог хоть как-то передвигаться – брали в руки палки и уходили.

Походная кухня больше не появлялась. Самолеты иногда сбрасывали сухари в мешках, при падении они превращались в муку.

22 июня наш начпрод сказал: «Забирайте последние крошки от сухарей. Это всё, что у меня есть». Оказалось, осталось три с половиной котелка, которые мы разделили на 75 человек (по полторы ложки на каждого) и дали запить болотной водой.

Нас, медиков, оставалось четверо: хирург, два санитара и я – фельдшер. Мы тоже совсем обессилели.

Было у нас несколько банок консервированной крови, непригодной для внутреннего вливания. Хирург мне сказал: «Спроси у раненых, будут ли они ее пить?». Я каждому дала по столовой ложке. Вокруг рта получались красные ободочки. И те ободочки у меня перед глазами до сих пор».

Н.И.Орлов, первый командир поискового отряда «Сокол»:

«После войны мне удалось вернуться домой из эвакуации очень быстро…

Я приехал в Мясной Бор, куда отца назначили дорожным мастером… Сама станция Мясной Бор представляла собой две стрелочные будки, немецкий барак, вывезенный из лесу, в котором жили семьи железнодорожников – вот и всё! А когда ветер дул со стороны леса, с запада, до нас долетал сладковатый и страшный запах разложения.

В леса эти никто не ходил тогда, кроме военных, боялись мин. Правда, была еще одна тропиночка, по которой можно было пройти, – женщины ходили по ней в лес за ягодами. Однажды мать сказала мне: «Пойдем в лес, поможешь мне собирать ягоды». И вот я в первый раз пошел с матерью на болото…

Когда мы пришли на болото, я впервые увидел людей, погибших и не захороненных в сорок втором году. На болоте они сохранились так, как будто только вчера были убиты. В первом походе поразила такая деталь: мы шли с матерью по болоту, и вдруг я увидел лису. Она что-то ела. Когда я подошёл и отогнал лису, то увидел, что это «что-то» оказалось останками человека. Во мху я увидел останки старшего лейтенанта. На хорошо сохранившейся гимнастёрке были целы петлицы, на которых алели три кубика. Над клапаном кармана торчала авторучка, и над ней был виден стрелковый значок. Я осторожно, палочкой, потрогал карман. Нитки, конечно, сгнили, и я увидел в кармане часы и еще какую-то чёрную пластмассовую отвинчивающуюся крышку. Когда я открутил ее, то увидел, что внутри лежит свернутая в тугой рулончик бумажка. Так я впервые познакомился с «формой №4», или так называемым медальоном».

…Они вынесли все мучения. Муки голода, холода, смертельной боли. Муки предательства. Муки забвения. Вынесли и остались непобеждёнными.

Низкий поклон тем, кто вышел из этого адского огня и продолжил свой путь по другим фронтовым дорогам.

Низкий поклон вам, кто десятилетия продолжает вести свой последний бой здесь, на этом  плацдарме среди топких болот. Вы крепко обнимаете свои винтовки, встречая и провожая бесчисленные зимы и вёсны, отдавая  пяди земли лишь растущим сквозь вас деревьям.

Простите нас, родные. Мы потревожим вас в последний раз.

Урок третий. «Не стони!»

Сквозь сон чувствую, как меня потихоньку дёргают за ногу. Еще рань ранняя. Очень хочется спать. Пытаюсь отмахнуться – бесполезно. Открываю глаза – в палатке полумрак, соседи похрапывают, но в приоткрытую створку врывается  солнечный свет, и в лесу щебет птиц.

– Доброе утро!

– Который час?

– Шесть часов. – Валентин Ефимов деловит и предупредителен. – Вставай, пора готовить завтрак.

– Валентин, ну, тебе, может быть, нравится подниматься ни свет, ни заря, но почему снова я?

– Потому что не стонешь.

Комплимент обязывает.

Завтрак для десяти-пятнадцати человек – дело нехитрое, если готовишь не в первый раз. В одно ведро с кипящей водой – кашу из брикетов, или крупу с тушёнкой, или картошку почистить, и тоже с тушёнкой, в другое чайную заварку и обязательно – только что проклюнувшиеся листья смородины и веточки малины. Вкуснотища! Порезать хлеб, сделать бутерброды – если есть из чего, если накануне припрятал немножко, для сюрприза, сливочного масла.

– Подъём! Завтрак на столе!

А после того, как ребята группами уходят на свои места поиска, – быстро прибрать посуду, натерев до чистоты речным песком, и бегом, с проводником, следом – туда, где идёт настоящая работа, ради которой ты и оказался здесь.

Не стонать, когда тяжеловато, –  вовсе не геройство. Это норма. Даже больше – обыденность. Когда понимаешь это, становишься чуточку другим. И окружающие тебя становятся чуточку другими. По отношению к тебе. Они включают тебя в свой негласный круг, где один за всех и все за одного. Ты свой среди своих. Тебя поддержат, если нужно. И позовут с собой. Туда, где интересно. И трудно.

… – Ты свободна в выходные?

– Не знаю пока, а что?

– Так, завтра в пять утра мы за тобой заедем.

– А что брать с собой? Форма одежды?

– Ничего не надо, все есть. Куртку надень. Какой у тебя размер ноги?

– Тридцать седьмой.

Мартовским утром в субботу выхожу из подъезда и вижу… аварийную машину. Забираюсь в фургон. Там – Виктор Глотов и четверо его друзей. А еще – рюкзаки, котомки, фуфайки, бушлаты, валенки, лыжи и какое-то странное, на полфургона, сооружение – полутрактор-полумотоцикл с огромной лыжиной вместо переднего колеса.

– Что за чудище такое?

– Болотоход испытывать будем.

Едем в Холмский район. От деревни Наволок до Рдейского озера двенадцать километров. Летом сюда надо добираться по зыбким мхам. Сейчас, ранней весной, путь ещё скован морозом. Мы – на лыжах, поклажа едет на санях в упряжке болотохода. Мы идём к Рдейскому монастырю. В годы войны тут базировались партизаны.

Полуразрушенный храм всё еще величественен. Позже ежегодно ранней весной к нему  начнут летать парапланеристы, чтобы привлечь внимание к святыне и попытаться помочь её возрождению. А сейчас он горд и одинок. Мощные стены,  мощный, из белого  мрамора, иконостас, мрачные подвальные помещения…

На обратном пути ночуем в заброшенной деревне, некогда большой и богатой, где осталось лишь два жилых двора. Ночные окна домов на деревенской улице отражают только свет невыносимо яркой луны, и чудится, что где-то в лесу воют волки. В домике, давно забывшем хозяев, мы растапливаем печь и читаем новости из последних газет, которые почтальон доставил  сюда несколько лет назад.

Урок четвёртый. «Погружайся!»

Мы едем в Демянский район. Искать самолёт, упавший в годы войны в озеро. Будем погружаться. У моих опекунов – Александра Орлова и Сергея Котилевского – дополнительная нагрузка: я ни разу не ныряла с аквалангом. Зачем им такой «груз» – не знаю. Но благодарна за то, что взяли с собой. Накануне, правда, были тренировки. На меня надевали акваланг (и уже только под его тяжестью подгибались ноги) маску, ласты, навешивали пояс из свинцовых блюдец и опускали в заброшенные цеховые емкости, величиной с небольшой бассейн, с зазеленевшими стенками – антураж подводного мира соблюдён, так сказали мои мучители. Там «потопление» прошло успешно.

А на озере…

Гидрокостюм, акваланг, маска, ласты – на мне, свинцовый пояс – тоже.

– Ныряй!

Ныряю. Голова в воде, а ноги никак. Машу ластами над поверхностью.

– Давай еще раз!

Вталкиваю себя в воду несчётное количество раз.

– Не получается.

– Слишком легкая ты, что ли?

Еще один свинцовый пояс. 

– Ныряй!

В воду захожу, еле таща на себе всю эту амуницию. Вода меня не принимает. И я понимаю, что это я сама боюсь воды, ее обволакивающего лицо и тело холода, сковывающего дыхание.

– Так, все. Где у нас трос? – терпение моих спутников лопается.

Привязывают конец троса к поясу.

– Иди. И погружайся. Тут метров двадцать, а может, и больше. Вытащим, если заблудишься.

И я пошла в озеро. Не помню, с какой попытки, но занырнула. Голубая стихия была покорена. И оказалась вода вовсе не голубой, а действительно, зеленоватой. Я была лёгкой, как перышко. И мир стал новым и огромным, как под увеличительным стеклом: белесоватые песчинки пшённого дна с барханным рисунком, расплетённые косы водорослей, упархивающие стайки рыбок.

На берег меня, сопротивляющуюся,  вытащили силком:

– Ладно, ладно, хватит. Воздух в акваланге заканчивается.

Тогда я впервые, наверное, почувствовала, что такое «погружаться».

Я знаю, что это такое.

Это – перетерпеть. Это – пересилить себя.

Всегда.

Когда трудно.

Когда больно. 

Когда непонятно.

Когда предают.

И в награду вновь открывается мир –  где ты лёгок и свободен. Твоя тяжесть – при тебе, но уже не давит. Она научила тебя быть сильным. 

А самолет мы тогда не нашли. Его обнаружили позже. Но разведка, не давшая результата, – тоже результат.

Урок пятый. «Выплывай!»

Через топкое болото не пройти. И принято решение к очередному месту поиска сплавляться по реке. На первый-второй рассчитайсь! Я – номер второй. Байдарку воочию вижу впервые. Ну, лодка и лодка, только немного другая. По пояс застегиваемся непромокаемым покрытием, и мы трое – мой напарник Александр, я и байдарка – теперь одно целое. 

Бурная речка, солнечные брызги, водовороты, пороги, но русло широкое, направление держим, и нас потоком несет, несет вперед.        

Речка разделяется островком на два рукава. По какому поплывём? Сами себе ответить не успеваем, течение уносит нас в левую протоку. Русло сужается, вода бурлит, и вдруг мы видим впереди упавшую в воду с левого берега огромную иву, на две трети перекрывшую поток стволом и копной ветвей.

– Давай вправо! Греби, греби! Сильней!

А дальше – как в замедленной съёмке. Весла выбиты из рук. Лодку левым бортом силой прибивает к поваленному дереву. Хватаемся за ствол, пытаясь удержать байдарку на плаву и продвинуться вправо, обойти крону, а нас потоком тащит и тащит под иву. Не справляемся, водяная силища опрокидывает нас.

– Держись! Набирай воздух! 

Апрельская вода была как электрический ток: как тогда, в стройотряде – я хотела достать раствор из бетономешалки – её заклинило, но она была подключена к электричеству – и  меня притянуло к ней всем телом, оно взорвалось миллионами холодных искр, и я потеряла сознание.  

Не помню, как под водой отцеплялась от байдарки. Освободилась и рванулась вверх. Продиралась, продиралась сквозь ветви, не дающие всплыть. Воздуха не было. На поверхность вырвалась, уже захлёбываясь.

И поплыла. Кашляла, плыла и понимала, что не доплыву до берега – не дадут сумасшедший поток и свинцово отяжелевшие фуфайка и сапоги.

А навстречу по воде уже бежали ребята: «Выплывай! Выплывай!». Подхватили и потащили к берегу.

– Ну, как ты?

– Нормально, – и желудок вывернулся чайной, торфяной водой.

– А где Саша?

– Здесь, не волнуйся. 

Мимо проплыли рюкзаки, отпущенные ивой на свободу, потом байдарка кверху дном.

– Все, привал. Быстро костёр, да и рюкзаки с байдаркой поймать надо.

– Вот тебе моя рубаха, одевай скорее, пока теплая.

У костра было тепло, хорошо и немного смущённо. Жальче всего – хлеба, недельный запас которого, заготовленный на весь отряд, не пощадила река. Испугаться я не успела. Испугались за меня. Увидев нашу перевернувшуюся байдарку, мои спутники тут же причалили к берегу и бросились на выручку. Иначе быть не могло.

Валентин Ефимов, Виктор Глотов, Борис Гринцевич… Разные. Не идеальные. Мои старшие товарищи, мои наставники, мои поводыри, мои учителя в Долине. Никогда ни слова в упрек. «Трудно? Вот тебе моя рука». 

Преданность рождает преданность. Искренность рождает искренность. И есть двери, открытые для тебя. Не ломись в закрытые. Случай покажет, которые из них какие.

…Мне только один раз потом приснилась ива, топившая меня в реке. Но я уплывала вниз по течению и, оглядываясь назад, видела за ней, на угоре, горящие руины разрушенного города. «Не возвращайся в оставленные города». Мы умеем слышать голоса свыше?

«Смотри, как, напрягая слух,

Над дикой балкой месяц вызрел.

Не говори: «Случайный друг»,

«Случайный день»,

«Случайный выстрел»…

Дыши огнём, живи огнём,

Пусть правды убоится тайна.

Случайно мы с тобой умрем,

Все остальное – не случайно…»

Урок шестой. «Ты иди, мой сынок, путь наш очень далёк…»

Мой двенадцатилетний сын горд – он идёт в поход с моими друзьями. Рюкзак собран.

– Тяжелый!

– А ты как думал?

– Дай мне свою ложку в поход.

Половинка ложки и половинка вилки, из нержавейки, скрепленные заклёпкой, складывающиеся, вилка – как ручка для ложки, и наоборот. Находка из Мясного Бора.

– Зачем ты отправляешь сына туда? Он же еще ребёнок. Ты сошла с ума. Ведь там просто страшно, во всех смыслах, – урезонивали меня подруги.

Там не страшно. Там – Долина. Что это такое, можно почувствовать, только оказавшись с ней наедине.  Каждый, у кого есть такая возможность, должен побывать там хотя бы один раз.

Жду возвращения сына из похода. Телефонный звонок: «Ну, мы уже в городе, сейчас приедем. Только… Увидишь Георгия – пожалуйста, не волнуйся, всё в порядке».

Теперь уже жду нервно. Звонок в дверь. Открываю. Из-за спины спутника выступает мой сын. Левый глаз заплыл, красно-фиолетовый, лицо – как раздувшийся футбольный мяч.

– Что с глазом?!

– Да все в порядке, это пчела, – настрой у сына боевой, и я успокаиваюсь.

– А еще меня укусил клещ.

– Прививку?

– Не делали. Надо сделать, – старшие товарищи категоричны.

– Ладно, проходите, раздевайтесь, умывайтесь, буду кормить, наверно, голодные, как черти.

…После травмпункта и больнёхонького укола сын распаковывает рюкзак и раскладывает лесные находки. Ржавая каска. Ржавый штык. Пробитая осколком зелёная эмалированная кружка. Стреляные гильзы…

– Каждое утро умывался в речке. Вода, знаешь, какая холодная!

– Жалко, мы ни одного медальона солдатского не нашли…

– Землю носил из раскопа – такая тяжёлая…

– А ещё я нашел нашу каску, в ней птица свила гнездо и сидела там…

– Мы на обратном пути помогали другому отряду эксгумировать захоронение. Там столько погибло наших…

– А клеща, знаешь, как вытащили? Гад, прямо в живот впился. Миша, он же как доктор у нас в отряде, привязал к нему ниточку и потихоньку тащил, чтобы туловище его не оторвать. Больно было, но я терпел…

– Еще в лес пойдешь?

– А ты как думаешь?

Спустя годы повзрослевший сын как-то сказал:

– Ты знаешь, не хочу, чтобы из меня в этой жизни делали пушечное мясо. Кто бы ни отдавал приказ, командир или начальник.

Может быть, это – главный урок Долины.

Урок седьмой. Память

Моя Долина – это Долина восьмидесятых-девяностых годов минувшего века. Время, когда всё, что касалось 2-й Ударной, только-только стали называть своими именами. Время, когда  2-ю Ударную перестали ассоциировать с предавшим её командармом Власовым.

Вахта памяти давно стала всероссийской и даже международной. Это движение можно оценивать по-разному. Кто-то будет настаивать на том, что поиск нужно продолжать, пока не будет захоронен последний солдат прошедшей войны. Кто-то уверен в том, что спустя семьдесят лет уже не надо беспокоить тех, кто обрёл покой и почти растворился в земле, тем более, что всё меньше и меньше имён, вернувшихся из неизвестности, появляется на памятных обелисках.  Наверное, правы и те, и другие.

И если ты всё же пришел в Долину, не оскверняй её памяти. Не оскверняй себя. Долина поможет тебе стать сильнее. Но и она, и её стражи, чьи души все ещё обитают здесь, останутся безучастными к дешёвым амбициям самореализации, легко доставшемуся, ложному авторитету, демонстрируемому юнцам на «большой земле».

Долина… Ты преподала мне не женские уроки.

Ты заставила створки сердца быть открытыми боли и святости.

Ты по-прежнему учишь тех, кто приходит к тебе, быть сильными и уверенными в себе.

Ты дала мне настоящих друзей. Тех, кто внял твоим урокам.

С тобой мы – такие, какими хотели бы быть всегда.

Возможно, я идеалистка. Возможно, я не объективна в своём восприятии людей и действительности. Но Долина учит чётко: есть белое и есть чёрное. Нюансы и оттенки лишь формируют объёмы белого и чёрного. Но, наверное, дело не только в том, насколько действительность может быть черна. Дело в другом – насколько ты сбережёшь в себе острова светлого.

Долина – она у каждого своя.

Наталья МЕЛКОВА

Фото: Сергей КОТИЛЕВСКИЙ

Стихи поэта-фронтовика Виктора ГОНЧАРОВА

Котелок из волховских болот

Сергей Глезеров

Наследие 17 Мая 2017

Семьдесят пять лет назад в волховских болотах стойко сражалась в окружении практически уже обреченная 2-я Ударная армия. Та самая, к которой потом на долгие годы приклеили позорный ярлык «предательская». А все потому, что командовавший армией на последнем этапе ее существования генерал Власов сдался врагу. Тысячи бойцов 2-й Ударной армии тоже оказались в плену. Но предателями они не были…

ФОТО АВТОРА

Выставка, посвященная подвигу и трагедии 2-й Ударной армии, открылась в Тосненском историко-краеведческом музее. Почему именно там? Когда говорят о «волховском котле», то чаще всего упоминают Мясной Бор и Спасскую Полисть на Новгородчине – две деревни у горловины коридора, связывавшего 2-ю Ударную армию с Большой землей. Однако с теми трагическими боями самым непосредственным образом связан и Тосненский район: другой край «котла» проходил близ станций Еглино и Радофинниково.

Наступление, финальной целью которого должен был стать прорыв блокады Ленинграда, начиналось успешно. 2-я Ударная армия со стороны реки Волхов и 54-я армия от Любани пробивались навстречу друг другу, между ними оставалось всего около двадцати километров занятой врагом территории. Под угрозой окружения оказались значительные силы немецких войск. Но враг точным ударом сумел перерезать острие прорыва 2-й Ударной и взять ее в кольцо…

Среди иллюстраций – снимки немецкого фотокорреспондента 291-й пехотной дивизии Георга Гундлаха, ставшие известными еще в 1990-х годах. Они вошли в подготовленный им фотоальбом «Волховская битва. Документы ужаса. 1941 – 1942 гг.», напечатанный в Германии на немецком и русском языках. Увязшие в болотах повозки, машины, танки… Сотни изможденных, голодных красноармейцев, попавших в плен… Знаменитая просека (немцы называли ее «Эрика») – единственная ниточка, по которой осуществлялось снабжение окруженной 2-й Ударной армии. За эту дорогу шли ожесточенные бои. Рядом – снимки, как выглядит она сегодня.

Экспонаты выставки – находки поисковиков тосненского отряда «Ягуар», сделанные ими нынешней весной на местах боев в районе поселка Радофинниково. Огромная металлическая лыжа – такие применялись зимой при транспортировке по снегу большой техники. Прицеп для перевозки боеприпасов…

Уникальный предмет – немецкий котелок, которым пользовался советский солдат. Он выцарапал на нем свое изображение и три раза расписался. Его имя – Николай Андронов – увековечено на мемориале в Радофинникове.

Отдельный сюжет – судьбы поэта Мусы Джалиля и генерала Виктора Вержбицкого. Последний был тогда начальником оперативного отдела штаба 87-й кавалерийской дивизии, сражавшейся в «волховском котле». А Муса Джалиль – корреспондентом газеты «Отвага» 2-й Ударной армии. В его стихотворении «Лес», написанном в июле 1942-го, есть такие строчки: «Там, на ночь, может быть, товарищ «Т» // Большое дело замышляет, // И чудится – я слышу в темноте, // Как храбрый саблю направляет». Под товарищем «Т» зашифрован командир 87-й кавалерийской дивизии Василий Трантин. Той самой, в которой служил и Виктор Вержбицкий.

В своих воспоминаниях Виктор Вержбицкий упоминал, что у них в расположении дивизии однажды действительно побывал Муса Залилов (Джалиль – литературный псевдоним). И никто, конечно же, не мог и подумать, что это будущий герой антифашистского сопротивления… Вержбицкий прошел всю войну, участвовал в битве за Берлин, после войны окончил Высшую академию Генштаба. Жил в Ленинграде, дача у него была в Шапках под Тосно. В 1965 году Виктору Вержбицкому было присвоено звание «Почетный гражданин города Тосно».

Еще одна важная тема, затронутая выставкой и о которой часто забывают, – трагедия мирного населения, оказавшегося в «волховском котле». Примером служит история семьи Ксении Алексеевны Трофимовой. С тремя маленькими детьми она оказалась в кольце окружения 2-й Ударной. Во время страшных скитаний умер от голода младший сын Вячеслав… Потом с двумя детьми она попала в немецкий концлагерь под Лугой, там умерла от болезни дочь Оленька. Чтобы спасти единственного оставшегося ребенка, сына Олега, Ксения Трофимова решилась на побег… Среди экспонатов выставки – страницы дневника Ксении Трофимовой со следами крови – она была ранена в волховских болотах.

– После войны, будучи педагогом по образованию, Ксения Трофимова восстанавливала школу в Ушаках, трудилась там учителем русского языка и литературы, потом завучем, – рассказала директор музея Наталья Ющенко. – Была автором сборников замечательных стихов, часто бывала в нашем музее, а ее сын Олег Васильевич передал в музей много уникальных подлинных документов.

Материалы рубрики

Интернет-образовательный ресурс. Как получить онлайн-диплом в колледже.

Мы предоставляем сбалансированную информацию об образовательной оценке, методологии оценивания и исследования. Мы предоставляем ресурсы для поощрения ответственного использования образовательных данных. Мы продвигаем лучшие ресурсы в нашей сфере. Полнотекстовый ср собрали более 550 лучших книг и статей в нашей Оценке Библиотека. Ознакомьтесь с нашим онлайн-журналом «Практическая оценка, исследования и оценка », чтобы узнать о последних техники. Статьи в PARE были загружены более 1,2 миллиона раз с тех пор, как мы вышли в Интернет в ноябре 1999 года. Спасибо Благодаря вашему покровительству Alexa.com оценивает нас среди 10 000 самых популярных сайтов в Интернете. Каждые дней , 12 000 из вас просматривают более 65 000 веб-страниц и передают более 780 мегабайт. Это эквивалентно 175 экземплярам Библии Короля Иакова! Образование в новостях Принесено вам Это была автоматическая новостная лента

Объявления / FYI Ключевые ресурсы, которые вам следует изучить: Июнь – Спасибо http: // www.edailynews.net, у нас появилась новая лента новостей общего образования. Edailynews также предлагает специализированные каналы для школьников K-12, специальное образование, ваучеры, международное образование и многое другое. Апрель – у Института Buros появился отличный поисковик для коммерческих тестов и поисковая система для обзора тестов. Мы часто получаем запросы на списки тестов и инструментов, которые находятся в открытом доступе. Хотя у нас нет такого списка, мы создали страницу с чем-то близким В то время как сейчас существуют сотни веб-сайтов, предлагающих ресурсы «Ни одного отстающего ребенка».Авторитетный сайт, конечно же, веб-сайт Министерства образования США. Мы рекомендуем Страница горячих тем «Недели образования» на NCLB, которая содержит многочисленные ссылки на новостные статьи. веб-сайты и ресурсы. Он часто обновляется. Поговорим о тестировании, составитель Служба образовательного тестирования предлагает множество простых для понимания родителями, учащимися и учителями. Влияние тестов с высокими ставками на успеваемость учащихся, проведенное Лабораторией исследований политики в области образования, штат Аризона, оценивает эффект. тестов с высокими ставками и выпускных экзаменов средней школы по академической успеваемости путем сравнения результатов NAEP для штатов с оценками с высокими ставками и без них.. 15 января – Мы (мучительно) обновили наш сервер. Время отклика должно быть заметно быстрее. Неделя образования выпустила свой годовой отчет о качестве образования в K-12. В этом году основное внимание уделяется квалификации учителей, условиям труда, набор и удержание персонала, особенно в условиях высокой бедности и меньшинства, и школы с низкими показателями успеваемости. Сравнение учащихся между штатами достижения (баллы NAEP), стандарты и подотчетность, усилия по улучшению Также обеспечивается качество учителей, школьный климат и школьные ресурсы.

Вдохновляющая история о том, как олимпийский спортсмен потерял ноги из-за кристального мета и нашел лучшую жизнь. Автор: Эрик Ле Марк. замороженная пустыня, потеря ног из-за обморожения и столкновение лицом к лицу со смертью. Но испытание Эрика на горе было лишь частью его борьбы за выживание, поскольку он с поразительной откровенностью раскрывает еще более душераздирающую и вдохновляющую историю о славе и пристрастии, исцелении и триумфе.

6 февраля 2004 года Эрик, бывший профессиональный хоккеист и опытный сноубордист, отправился на вершину горы Мамонт высотой 12000 футов в обширном горном хребте Сьерра-Невада в Калифорнии. В рубашке с длинным рукавом, тонкой шерстяной шляпе, лыжных штанах и легкой куртке – и с четырьмя кусочками жевательной резинки для еды – он вскоре обнаружил, что по грудь в снегу, свернув с трассы для сноуборда и нырнув в нее. пустыня. С наступлением темноты он понял, что борется за свою жизнь … Пережив восемь дней при минусовых температурах, ошеломленные спасатели Национальной гвардии “Чоппер Чоппер” из Национальной гвардии заслужили прозвище “Чудо-человек”.

Но выживание Эрика вопреки всему не было сюрпризом для тех, кто его знал. Будучи одаренным хоккеистом в подростковом возрасте, он позже был выбран «Бостон Брюинз» и стал олимпийцем 1994 года. Но когда его игровые дни подошли к концу, Эрик почувствовал себя брошенным по течению. Все изменилось, когда он впервые попробовал сильные наркотики – вызывающий сильное привыкание кристаллический метамфетамин – заполнивший пустоту, оставленную хоккеем и славой. К тому времени, когда Эрик достиг пика Мамонтовой горы в 2004 году, он уже сражался с демонами, захватившими его душу.

Захватывающее приключение, жестокое исповедание, здесь Эрик рассказывает свою замечательную историю – его восхождение к успеху, его долгое и мучительное падение и его испытания в пустыне.В конце концов, человек, чья жизнь была основана на атлетизме, потеряет обе ноги, заново научится ходить – даже сноуборд – с протезами и, наконец, столкнется с окончательным испытанием на выживание: что нужно, чтобы выбраться из темноты и – после того, как столько лжи – сказать правду … и снова начать жить.

Церемония очистки энергии исходящего вызова

Out Call Home Visit City – 350 долларов США

пригород – 450 долларов (подробные сведения см. Ниже)

Виртуальный клиринг с увеличением – 250 долларов

Чувствуете, что энергия на вашем месте тяжелая или застряла и ее нужно поднять?

Обновите энергию в вашем доме или офисе с помощью церемонии очищения энергии.

Техники очистки энергии использовались в течение тысяч лет для очистки тонких потоков энергии в вашем доме. Это делается с помощью ладана, мазков, молитв, передачи энергии и исцеляющих звуковых вибраций. Эрик очистит энергию, уравновесит лей-линии и внесет позитивные гармоничные вибрации в ваш дом или офис. Как и в фен-шуй, очень важно, чтобы у вас дома или в офисе был правильный поток тонкой энергии. Поддержание хорошего потока энергии обеспечивает ясность и легкость в вашей повседневной жизни.

Часто энергия застревает или блокируется в вашем пространстве, подобно тому, как меридианы ци в теле могут застревать и становиться вялыми. Эти тонкие энергетические блоки в вашем доме могут затруднить четкое мышление или, возможно, даже вызвать определенные негармоничные ситуации в вашей повседневной жизни.

Что он будет делать?

Опыт может быть разным, однако чаще всего после сеанса люди испытывают более глубокое чувство покоя и легкости в своем пространстве. После очистки вы можете заметить, что стало легче мыслить ясно, стать более расслабленным и продуктивным.Вы также можете заметить, что окружающие стали спокойнее, добрее и с ними легче.

Virtual Clearing через видеозвонок с использованием Zoom или Whatsapp

Эрик проведет вас через процесс, когда вы вместе войдете в каждую комнату и расчистите пространство.

Запланируйте клиринг виртуального дома или офиса Нажмите ЗДЕСЬ

Что вам понадобится для виртуального клиринга

Эрик может полностью провести сеанс, однако, если возможно, я рекомендую следующее:

Палочка для размазывания шалфея, пало-санто или благовония сандалового дерева.

Блюдо для мазков и благовоний.

Вам может понадобиться дорожная подставка для мобильного телефона, чтобы ваши руки оставались свободными.

Вы можете заказать малярную палочку или набор для смазки онлайн.

Smudge sticks: Я использую набор Purple Canyon Smudge Kit. вы можете купить онлайн через Amazon.

Благовония: Я рекомендую использовать мой порошок 100% чистого сандалового дерева, который вы можете купить здесь.

Эрик может порекомендовать использование лечебных драгоценных камней для усиления положительной энергии в вашем помещении.

Штатив для телефона: я использую этот

Обзор:

«Замечательная церемония очистки виртуального дома от энергии !!»

“Эрик провел мощную виртуальную церемонию очищения домашней энергии, которая немедленно осветила вибрации и убрала затхлые ощущения / флюиды в моей квартире, которые были дома весь день в течение последних месяцев. Он проводил индивидуальные церемонии и песнопения для каждой комнаты. Участвуя в своем обычае Церемония действительно улучшила мое самочувствие.Я был рефлексотерапевтом Эрика в течение 10 лет, и в последние месяцы мне очень не хватало его особых целительных сил, и я был взволнован тем, что Эрик смог очистить и просветить энергию в моей квартире! »- Дж. Маккормик, США

Визит на дом

ПРЕДЛАГАЕТСЯ ТОЛЬКО клиентам в городе Чикаго или пригородах Чикаго Лэнд.

$ 350 – Город

$ 450- Пригород

Сначала вы должны связаться со мной, чтобы мы обсудили все детали и назначили встречу.

Для посещения на дому вам необходимо будет следовать моим рекомендациям по COVID, приведенным ниже.

Руководство по COVID для посещения на дому

1. Перед моим визитом вы должны очистить и продезинфицировать свой дом.

2. Если у вас есть какие-либо симптомы COVID перед церемонией, вы ДОЛЖНЫ отменить и перенести встречу либо через 2 недели, либо после того, как ваш тест на COVID будет отрицательным.

3. Вы должны подтвердить, что насколько вам известно, вы и кто-либо еще в вашем доме не контактировали с кем-либо, кто болен COVID.

Если у вас есть вопросы, свяжитесь со мной по телефону 773-895-4415 или по электронной почте.

Информационный центр ERIC по языкам и лингвистике

Почти 30 лет в CAL размещалась Информационная служба ERIC по языкам и лингвистике (ERIC / CLL). В то время ERIC представлял собой общенациональную информационную сеть, целью которой было улучшение образовательной практики путем предоставления свободного доступа к учебной литературе. ERIC поддерживает крупнейшую в мире базу данных материалов, связанных с образованием, предоставляет обширные службы ответов на вопросы, охватывающие все предметные области и уровни образования, а также выпускает и распространяет широкий спектр публикаций, предназначенных для обеспечения легкого доступа к важной информации по темам в сфере образования.Информационные центры ERIC собирали, производили и распространяли образовательную информацию в различных предметных областях.

Предметные области ERIC / CLL включали обучение иностранным языкам, преподавание и изучение английского как второго языка, двуязычное образование и все области лингвистики. ERIC / CLL управлялся Центром прикладной лингвистики с 1974 по 2003 год по контрактам с Национальным институтом образования, а затем с Министерством образования США. ERIC / CLL выпустил множество качественных публикаций, включая дайджесты, справочники по онлайн-ресурсам, печатные и сетевые информационные бюллетени, а также книги из серии «Язык в образовании и профессиональной практике».ERIC / CLL также поддерживал веб-сайт и предоставлял услуги по ответам на вопросы. Финансирование ERIC / CLL закончилось 31 декабря 2003 г.

Ресурсы, разработанные ERIC / CLL

Ниже приводится обзор типов ресурсов, разработанных CAL для ERIC / CLL. CAL оценивает эти ресурсы, чтобы определить, какие из них по-прежнему актуальны и полезны для перехода на наш обновленный веб-сайт.

Дайджесты

Дайджесты представляли собой короткие отчеты, в которых обобщались текущие исследования, обзор литературы, описывались методы обучения и модели программ, а также предлагались практические идеи для учителей и других людей.

Просмотреть дайджесты CAL за 1993-2003 гг. Ссылки на страницу дайджеста

Серия профессиональных практик
Эта серия публикаций была разработана, чтобы предоставить преподавателям языков доступную информацию, подкрепленную теорией и исследованиями, чтобы помочь им улучшить или улучшить свое обучение и свои программы.

Бюллетень новостей ERIC / CLL

Информационный бюллетень ERIC / CLL публиковался каждые полгода с 1977 по 2003 год. Этот информационный бюллетень находится в общественном достоянии и может свободно воспроизводиться и распространяться без разрешения.

Language Link

Language Link выходил ежеквартально с июня 1999 года по декабрь 2003 года. Каждый выпуск освещал темы, представляющие интерес для иностранного языка, английского как второго языка, лингвистики и межкультурного образования.

Интернет-справочники

Интерактивные справочники

содержат ссылки на соответствующие ресурсы по различным темам преподавания и изучения второго языка. ERIC / CLL на протяжении многих лет разработал несколько RGO по различным темам, от языковой политики и планирования до компьютерного обучения языку.

Многие ресурсы бывших информационных центров ERIC можно найти на веб-сайте ERIC.

Информационный центр образовательных ресурсов – Программа, организация, история – Эрик, Информационные центры, исследования и база данных

Информационный центр образовательных ресурсов (ERIC) – это общенациональная информационная система, финансируемая из федерального бюджета, созданная для обеспечения легкого доступа к информации об исследованиях в области образования. ERIC предлагает преподавателям и исследователям единый источник, с помощью которого они могут идентифицировать и получать копии связанных с образованием документов, статей, книг, монографий, тестов, руководств и справочников, библиографий, статистических отчетов, докладов конференций, диссертаций и диссертаций, исторических материалов, ежегодников и переводы.Миссия ERIC – улучшить американское обучение, преподавание и процесс принятия образовательных решений, облегчая доступ к полезным исследованиям и информации в области образования.

Программа

Огромная база данных ERIC содержит более 1 миллиона рефератов документов и статей, связанных с образованием, что делает ее крупнейшим в мире хранилищем информации об образовании. База данных обновляется ежемесячно, и каждый год добавляется более 30 000 позиций. Заинтересованные стороны могут получить доступ к базе данных через Интернет или через коммерческих поставщиков.Доступ к базе данных ERIC также имеется в более чем 1000 библиотеках и образовательных ресурсных центрах по всему миру. Многие из этих сайтов поддерживают коллекцию микрофиш ERIC и могут предоставлять электронные копии документов ERIC. Кроме того, рефераты ERIC доступны в печатных публикациях Resources in Education, в основном информационном бюллетене ERIC и Current Index to Journals in Education, – ежемесячном всеобъемлющем указателе периодической литературы по исследованиям в области образования.

Любой, кто интересуется образованием, может получить копии полного текста многих документов ERIC в любой библиотеке, владеющей коллекцией микрофиш ERIC. Полнотекстовые микрофиши или бумажные копии также можно заказать в службе репродукции документов ERIC. Полные тексты некоторых документов также доступны в Интернете. ERIC не предоставляет полнотекстовые копии журнальных статей, взятых из базы данных ERIC; их можно получить из многих библиотечных периодических собраний или у издателя журнала.

В 90-е годы ERIC реализовал несколько бесценных электронных услуг. Одной из самых популярных является AskERIC, интернет-служба, созданная в 1992 году. AskERIC предоставляет доступ к веб-версии базы данных ERIC, которая включает ссылки на документы и журналы с 1966 года по настоящее время. AskERIC также предлагает услуги вопросов и ответов, связанные с образованием, архив вопросов, планы уроков, списки рассылки, интернет-ссылки и списки образовательных организаций, встреч и конференций.

Публикации

ERIC включают популярные двухстраничные аналитические обзоры под названием ERIC Digest. Дайджесты – это короткие отчеты, дающие обзор актуальной темы, представляющей интерес в образовании. ERIC ежегодно выпускает около ста новых дайджестов. К 2001 г. насчитывалось почти 2 500 дайджестов ERIC , из которых наиболее доступны в Интернете. Другая публикация, ERIC Review, содержит информацию о возникающих проблемах образования, а также объявления о продуктах, услугах и разработках ERIC.ERIC также издает брошюры для родителей, выпускает онлайн-журнал под названием Parent News, и спонсирует Национальную сеть информации для родителей для родителей, которые заинтересованы в образовании своих детей.

Организация

ERIC поддерживается Управлением исследований и совершенствования образования Министерства образования США и находится в ведении Национальной библиотеки образования. В отличие от большинства федеральных информационных систем, в которых вся деятельность осуществляется под одной крышей с централизованным контролем, ERIC проводит большую часть своей деятельности по обработке и распространению документов в децентрализованных и относительно автономных информационных центрах.Сеть ERIC состоит из шестнадцати основных центров обмена информацией, девяти дополнительных центров обмена информацией, одного филиала центра обмена информацией и трех вспомогательных компонентов. Информационные центры и компоненты ERIC расположены в разных местах по всей стране. Большинство информационных центров связаны с колледжем или университетом.

Каждый из шестнадцати основных центров обмена информацией ERIC отвечает за сбор, обработку и распространение документов по определенной теме или области исследований в области образования. Информационные центры ERIC включают, например, Информационный центр по взрослому, карьерному и профессиональному образованию в Университете штата Огайо; Информационный центр по информации и технологиям Сиракузского университета в Нью-Йорке; Информационный центр по начальному и дошкольному образованию в Университете Иллинойса в Шампейн-Урбане; и Информационный центр социальных исследований / образования в области социальных наук в Университете Индианы.Информационные центры ERIC также отвечают на запросы о предоставлении информации и выпускают публикации о текущих исследованиях и практике в определенной предметной области. Девять дополнительных центров обмена информацией связаны с одной из шестнадцати более крупных центров обмена информацией ERIC и имеют аналогичные обязанности.

Компоненты поддержки

включают онлайн-сервис AskERIC; Служба репродукции документов ERIC в Спрингфилде, Вирджиния; и справочно-информационный центр ERIC в Лэнхэме, штат Мэриленд. Три компонента поддержки ERIC отвечают за производство, публикацию и распространение общесистемных продуктов и услуг.

История

ERIC был создан в 1966 году как Информационный центр образовательных исследований Управлением образования США; год спустя его название было изменено, заменив «Ресурсы» на «Исследования» (аббревиатура осталась ERIC), поскольку ERIC превратился в национальную информационную систему образования, обслуживающую преподавателей и исследователей.

Эрик П. Цейтлин – Provenance Wealth Advisors

Опыт:

В качестве соучредителя и управляющего директора Provenance Wealth Advisors (PWA) Эрик Зейтлин разработал исключительный процесс интеграции целостных решений финансового планирования с помощью подхода к совместной работе, который использует стратегии имущественного планирования и методы сохранения богатства.Его обширные знания и разнообразный опыт управления капиталом, преемственности бизнеса, структурирования имущества и планирования нескольких поколений позволили клиентам накапливать богатство, защищаться от рисков и создавать наследие.

Благодаря высокому уровню обслуживания, включающему доверие, сочувствие и внимательное слушание, Эрик установил много долгосрочных и ценных отношений. Глубоко понимая уникальные обстоятельства и конечные цели своих состоятельных клиентов, он помог владельцам бизнеса и предпринимателям понять их финансовые проблемы, представив стратегические и жизнеспособные решения для достижения целей их бизнеса, инвестиций и планирования.Он специализируется на навигации по сложным структурам бизнеса и недвижимости.

Эрик учился в Университете Флориды и получил степень бакалавра наук в области делового администрирования. Он начал свою финансовую карьеру в Cigna Financial Services и Sagemark Consulting. После этого он успешно основал Provenance Wealth Advisors, фирму по финансовому планированию, аффилированную с CPA, которая началась в Южной Флориде и с тех пор расширилась до Уэст-Палм-Бич, Сарасоты, Цинциннати и Нью-Йорка. Под его руководством компания накопила более 2 миллиардов долларов * в виде активов, подлежащих консультированию, и имеет сплоченную команду, которая постоянно сосредоточена на успехе наших клиентов.

Эрик живет в Бока-Ратон, Флорида, с женой 20 лет и тремя дочерьми. Глубоко преданный своему сообществу, он страстно желает помочь другим жить лучше. Как активный член правления организации Dolphins Cancer Challenge и Take Stock in Children, Эрик вместе со своей коллегой из команды PWA поддерживает исследования по борьбе с раком и жертвует свое время, чтобы помочь обездоленным студентам получить возможность получить высшее образование. Его общественная деятельность выходит за рамки тренерской работы по спорту среди молодежи.В течение почти 10 лет он тренировал несколько баскетбольных команд и гордится тем, что обучает основным навыкам построения команды, которые игроки могут применять в жизни. Он также любит путешествовать со своей семьей и наслаждается природой, катаясь на велосипеде, катаясь на лодке или играя в баскетбол со своими детьми.

Ориентация на клиента:

• Собственники бизнеса
• предпринимателей
• Иностранные граждане
• Семьи из нескольких поколений

Специализированные стратегии:

• Правопреемство
• Структурирование недвижимости
• Передача семейного состояния
• Планирование нескольких поколений
• Управление частным капиталом

Проверьте биографию этого инвестиционного профессионала на сайте BrokerCheck FINRA.

Щелкните здесь, чтобы просмотреть статьи Эрика П. Цейтлина.

Raymond James и его консультанты не предоставляют налоговых или юридических консультаций. Вам следует обсудить любые налоговые или юридические вопросы с соответствующим специалистом.

---

Образование:

Университет Флориды – бакалавр делового администрирования

---

Филиал:

Инвестиционный советник Представитель Provenance Wealth. Зарегистрированный представитель Raymond James Financial Services, Inc.

Лицензия на жизнь, здоровье и переменную ренту – штат Флорида

---

Сообщество:

Dolphins Cancer Challenge, член правления

Подводя итоги детей, член Государственного совета

Take Stock in Children, филиал в Палм-Бич – бывший председатель совета директоров, бывший член исполнительного комитета

Подводя итоги для детей, филиал Палм-Бич – Стул для бега / ходьбы мимо мероприятия

---

Wreckless Eric | Пресс для брюк

Появившись в Англии в первоначальном списке Stiff Records, и с Ником Лоу в качестве продюсера, Wreckless Eric (Гулден) поприветствовал мир поп-музыки на своем первом альбоме в 1978 году ухмылкой и значком с надписью «Я запуталась».Капля иглы на диске подтверждает это (в лучшем смысле). Под руководством продюсера, коллеги по лейблу и экс-Pink Fairy Ларри Уоллиса разношерстная команда (предыдущими работодателями которой были Ронни Лейн, Марк Болан и Ян Дьюри) слилась с паршивыми гитарами, саксофонами и дрянным органом, чтобы окружить задушенный, полутемный вокал. этого милого неряшливого коротышки из Брайтона на Wreckless Eric . Однако слишком часто для того, чтобы уловить кусочки восприятия и осознание отчаяния, необходимо очистить звуковую грязь, не говоря уже о том, чтобы расшифровать растяжку Эрика.Все, кроме блестящего «Whole Wide World», продюсером и в основном сыгранным Ником Лоу.

Как будто заметив, что четко выраженное поп-чутье Лоу выявило лучшие качества Эрика, ряд продюсеров попытались очистить и приукрасить его звучание. Состав следующего альбома лишь немного менее разношерстный (останки Hollywood Brats и бывший человек Малкольм Морли), его возглавляет Пит Солли. На этот раз, однако, достигается баланс между врожденной раскованностью Эрика и ясностью и чистой музыкальностью, необходимыми для адекватного представления его мелодий.В результате, The Wonderful World – это веселое времяпровождение, движимое фирменным гитарным пыхтением Эрика.

Тем не менее, хитов не последовало, и Стифф, по-видимому, решил улучшить игру Эрика, как видно из первой половины двойного сета с новым материалом, Big Smash! . Свежие лица в группе (которые также сотрудничали с ним в написании песен) и явно более коммерческое производство, к сожалению, казалось, стерли все грани Wreckless.(Знаменитая мелодия «Хороший разговор» – это песня, которую он написал в одиночку; к тому же она самая отвратительная.) Раз и навсегда ясно доказав свои достоинства, вторая половина Big Smash! – это безупречная перегонка первых двух пластинок и партии синглов. Этот диск ранее был выпущен отдельно в США под названием The Whole Wide World , что указывало – даже для тех, кто иначе мог бы его уволить – удивительный резонанс Эрика, не говоря уже о его растраченном и / или подавленном потенциале.(Для коллекционеров нечетных дисков первый LP также был выпущен в виде 10-дюймового коричневого винила с на две песни меньше.)

Отбросив «Wreckless» и вернувшись к своему имени, Голден вернулся в 1985 году в качестве лидера Captains of Industry, трио, в которое входил бывший басист Blockhead Норман Ватт-Рой. Единственный релиз группы, A Roomful of Monkeys (в главной роли – Микки Галлахер, еще один бывший сайдмен Дери, чей орган на роликах – фактически самый известный инструмент на многих треках), дает понять, что его пятилетнее отсутствие ничего не дало. притупить дух Эрика или его талант.Учитывая, что Гулден произвел себя сам, это удивительно дисциплинированное усилие, в котором мастерство Big Smash сочетается со спонтанностью предыдущих усилий. С такими же острыми песнями (включая нехарактерно серьезную «Food Factory» с оттенком регги) Эрик поет их уверенно (и гармонично!). Громкое возвращение достойного уважения таланта; Почему британская публика не восприняла это как таковое, остается загадкой.

Переезд за границу в середине 80-х (позже официально охарактеризованный как «девятилетний изгнанник, живущий в лачуге во французской деревне», потраченный на борьбу с алкоголизмом, банкротством и проблемами психического здоровья) мало повлиял на унылое песенное творчество Гулдена. или его воображение в выставлении счета за свою работу запутанным изобретением.Два релиза вышли из Len Bright Combo, предприятия, в котором, естественно, не участвовал никто по имени Лен Брайт. Их грубое и неуклюжее отношение и звуковые ценности во многом обязаны слиянию Эрика с его единомышленниками из ритм-секции бывших Milkshakes. «You’re Gonna Screw My Head Off» и «Someone Must Have Nailed Us Together» – две потенциальные классики с чисто сыгранной обработкой гаражного рейвапа, которая им подходит, а также поп-аранжировками на A Roomful of Monkeys . Но производство lo-fi звучит так, как если бы группа играла на заднем сиденье универсала, в то время как машина, едущая рядом, записывала их через окно.

Хотя Captains of Industry и комбо Лена Брайта продемонстрировали, что Эрик, наконец, приобрел достаточно самоконтроля, чтобы отточить свой необработанный талант и постоянно приносить удовлетворение музыкой, не отдавая себя на милость несимпатичных продюсеров, его последующие релизы ясно дают понять, что это было просто фаза. Вернувшись к прозвищу Wreckless, Гулден объединился с французской ритм-секцией для записи Le Beat Group Électrique , случайно поставленного набора, который, несмотря на название, является самым минималистичным и наименее качающим студийным диском в его каталоге.Хотя ему не хватает музыкальной сплоченности предыдущих групповых усилий, это очаровательное небольшое напоминание о том, что Эрик все еще может звучать как беспорядок, когда он в настроении. Краткое «Fuck by Fuck» можно истолковать как женоненавистничество, но более вероятно, что Эрик просто пытается насолить.

Шесть песен At the Shop! еще скупердяй: Эрик и его едва слышные французские помощники выступают вживую в музыкальном магазине New Rose в Париже. Эрик поет и играет через пять оригиналов, в том числе «(В ожидании дерьма) (Чтобы ударить по вееру)» и «Большой старый мир»; сольное акустическое исполнение винтажной песни Stiff «Semaphore Signals», а также два аналогично реализованных бонусных трека на компакт-диске – «Depression (Version Francaise)» и «Boney Maronie» – были «найдены на складе.Примечания на обложке Эрика указывают на то, что он закончил попытки адаптировать свою музыку к основным стандартам звукозаписи. Конечно, это приятный подарок на память, но как далеко может зайти небрежность ради нее самой?

Затем незаметно вышел The Donovan of Trash , первый релиз Эрика в США за более чем десятилетие. Естественно звучащая легкость пронизывает все аспекты записи, от материала до аранжировок и исполнения. Это так же привлекательно, как никогда не было у Эрика; точно так же и превосходный 12 O’Clock Stereo , первый расцвет неприхотливой группы Hitsville House (Гулден, барабанщик Дени Бодрийяр и басист Фабрис Ломбардо).

В 2003 году Эрик опубликовал свою автобиографию A Disfunctional Success .

Заглавный трек, который начинается с Bungalow Hi , представляет собой необычную электронику, исполненную на так называемом солартонном генераторе, но это наименее удивительный аспект альбома, который едва ли напоминает прошлые работы Эрика, за исключением его неприкрытого голоса. Хотя это не может объяснить перекликающихся сэмплов и ультра-лаунж-атмосферы «Великолепной вечеринки», лоскутные шумы шести минут фильма «Звук вашей гостиной (Часть I)» или «Дата окончания продажи» плавающая атмосфера, по крайней мере, часть того, что здесь происходит, можно объяснить темой «33s & 45s», мучительной и гневной песни о разрыве, которая в первую очередь рассматривает виниловые последствия сплита.Продолжая безутешную тему, «Continuity Girl» – безутешная автобиография, а 10-минутный финал «Домохозяйки» по сути повторяет феминистский анализ Бетти Фридан со стороны. Несмотря на рудиментарные домашние звуковые эффекты и гремучий тон автора, Bungalow Hi – странным образом имеющий следы сходства как с сольными работами Сида Барретта, так и с Pink Floyd середины периода – захватывает как концептуальный звуковой коллаж, рожденный из настоящая боль.

.