Дюпоны династия википедия – ДЮПОНЫ. 100 великих династий – asnka.ru – КСМ

Содержание

ДЮПОНЫ. 100 великих династий

Торговцы смертью

Это самая богатая семья в Америке. Дюпоны — семейная финансово-промышленная группа США, их основное предприятие, концерн «Дюпон де Немур», выпускает синтетические волокна, пластмассы, химикаты, нефте- и газопродукты, добывает уголь.

Дюпоны контролируют крупнейшие промышленные корпорации, ряд кредитно-финансовых институтов.

Дюпоны происходят от французских гугенотов, а родоначальником династии является Пьер Сэмуэль Дюпон, в 1803 году основавший «Дюпон де Немур». На сегодняшний день насчитывается около двух тысяч его потомков, все они люди далеко не бедные. Но есть в этой семье и своя финансовая элита, насчитывающая до трехсот человек.

Потомки Дюпонов, несомненно, более образованны, чем их родители и прародители. Они гораздо шире смотрят на мир и легче относятся к превратностямсудьбы.

Кстати, судьба Дюпонов опровергает народное поверье, что через три поколения разбогатевшие бедняки возвращаются к бедности. На сегодняшний день уже как минимум девятое поколение Дюпонов купается в золоте, и они вовсе не собираются разоряться.

Крупнейшей компанией Дюпонов является старейшая из них — «Дюпон де Немур», но среди Дюпонов есть и множество более мелких предпринимателей. Действуя все вместе, они составляют большую силу. В отличие от других семей, в которых сотрудничество чаще всего развивается между родными братьями и сестрами (как Рокфеллеры, например), у Дюпонов хорошо развита координация и между кузенами и даже между более дальними родственниками.

Двоюродные братья и сестры Дюпоны объединены сетью семейных холдинговых компаний и попечительских фондов, что обеспечивает единообразие в управлении семейными предприятиями.

«Дюпон де Немур», преодолев первые трудности развития, начала бурно развиваться. Ее владельцы, получившие образование во Франции, выпускали высококачественный порох. Расцвету компании способствовала как война с Англией 1812 года, так и (в большей степени) гражданская война.

После окончания войны, когда страна была переполнена излишками пороха, Дюпоны совместно с владельцами других пороховых заводов организовали Ассоциацию по торговле порохом, известную как «Пороховой трест», которая полностью контролировала рынок пороха и взрывчатки и диктовала цены на них. Они продавали свою продукцию дешевле, чем конкуренты, пока те не ликвидировали свои предприятия, а затем снова подняли цены.

Различные компании, разоренные трестом, были куплены или поглощены Дюпонами. В 1912 году против Дюпонов было возбуждено дело по обвинению в создании монополии. Выступившие на процессе свидетелями генералы и адмиралы показали, что монополию Дюпонов на производство бездымного боевого пороха нужно не только сохранить, но и поддержать в интересах национальной безопасности. Суд согласился с мнением военных.

В период Первой мировой войны «Дюпон де Немур» стала флагманом американской промышленности: 40 % снарядов, производившихся союзниками, выбрасывалась из орудий силой дюпоновских взрывчатых веществ, компания удовлетворяла 50 % внутренних потребностей страныв динамите и в черном порохе.

На деньги, заработанные в ходе этой войны, Дюпоны купили долю в «Дженерал моторз корпорейшн», образовавшейся в результате слияния 21 самостоятельной автомобильной компании, а вскоре приобрели и контрольный пакет акций этой компании.

Кроме автомобильной промышленности, после Первой мировой войны Дюпоны смогли проникнуть в химическую, нефтяную и резиновую отрасли промышленности. Они имеют солидные портфели акций и в других крупных компаниях: «Юнайтед Стейтс раббер компани», «Уилмингтон траст компани», «Америкэн шугэр рифайнинг компани», «Мидконтинент петролеум корпорейшн», «Филипс петролеум компани» и «Юнайтед фрут компани». Кроме того, Дюпоны создали фонды «Бредин», «Карпентер», «Гуд самаритен», «Кремер», «Шарп», «Теано» и многие другие.

В середине тридцатых годов против Дюпонов снова было возбуждено дело по обвинению в создании монополии. Газеты заклеймили их, называя «торговцами смертью». Но и это разбирательство в общем закончилось в пользу промышленников.

Во Время второй мировой войны правительство предложило «Дюпон де Немур» заняться разработкой атомного оружия, т. к. это была единственная компания, располагавшая необходимым оборудованием и специалистами, способными выполнить такую задачу.

После длительных переговоров Дюпоны согласились, оговорив, что их прибыль составит один доллар. Это был политический ход, сделанный для того, чтобы не испортить себе репутацию. Ведь в противном случае газетчики могли обвинить Дюпонов в том, что они наживаются на смерти миллионов людей.

После Второй мировой войны Дюпоны обратились к производству мирной продукции, реклама которой гласит: «лучшие вещи для лучшей жизни с помощью химии».

По своему вероисповеданию Дюпоны протестанты, а по мировоззрению — республиканцы. Они всегда были опорой и поддержкой Республиканской партии. Особенно значительным было участие Дюпонов в борьбе с Демократической партией в 1930-е годы. Если сами они и не короли, то, по крайней мере, выдвигают и утверждают королей.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

info.wikireading.ru

Глава 4. Дюпоны – это химия. Миллиардеры [История крупнейших финансовых династий]

Пьер Сэмюэль Дюпон де Немур – первый из династии Дюпонов – прибыл из Франции в Америку в 1800 году. Основатель одного из самых богатых и крупных семейств Америки

Школьные учебники и энциклопедии – как американские, так и польские – сообщают, что Соединенные Штаты представляют собой федерацию из пятидесяти штатов. Это верно. Однако, быть может, более соответствовала бы действительности другая формулировка: США – это федерация сорока девяти штатов плюс «государство Дюпонов».

«Государство» это занимает площадь 5 тысяч квадратных километров (всего в два раза меньше, чем Краковское воеводство в Польше) и насчитывает свыше 500 тысяч жителей. Официально «государство» называется Делавэр. Это один из американских штатов. Колонизированный в самом начале XVII века шведами, он затем перешел в руки Голландии, а позже – Великобритании. Делавэр был одной из тринадцати английских колоний, которые в 1776 году провозгласили независимость.

Столицей Делавэра является город Довер, где находится резиденция губернатора и проходят сессии Законодательного собрания штата. Фактическим же административным, политическим, а также, что самое важное, промышленным центром является город Уилмингтон (100 тысяч жителей). Здесь размещены дворцы семейства Дюпонов, тут находится штаб их концерна, здесь принимаются решения, касающиеся всего «государства».

По внешнему виду Уилмингтон ничем особенно не отличается от остальных американских городов: такая же архитектура, такая же главная улица – Мэйн-стрит, те же рекламы, те же фильмы в кинотеатрах. Во время своего пребывания в Штатах автор проезжал через Уилмингтон несколько раз – поездом или на автомобиле по пути из Нью-Йорка в Вашингтон – и не заметил там ничего интересного.

Однако, как уверяют сведущие американцы, это исключительный город, особенно теперь, во второй половине XX века. Именно отсюда Дюпоны осуществляют власть над всем Делавэром и его жителями. Отсюда они дают указания губернатору, сенаторам и членам палаты представителей от своего штата, редакторам всех местных газет, шефу полиции штата, директорам школ и т. д., и т. п. Словом, Делавэр принадлежит Дюпонам. С этим смирились не только жители «государства», но и население других штатов Америки.

Поскольку такое положение вещей совершенно исключительно и, надо признаться, в него трудно поверить, сошлемся на выдающегося знатока Соединенных Штатов публициста Джона Гантера, которого никто и никогда не обвинял во враждебном отношении к своей стране. В его известной книге «Изнанка США» (“Inside USA”) можно прочесть такие строки:

«Дюпоны и Делавэр – это, пожалуй, синонимы… Штат Делавэр обычно считается своего рода семейным халифатом Дюпонов. Как гласит старый анекдот, здесь существуют только две политические партии – сторонники Дюпонов и их враги. Однако с одной оговоркой: многие Дюпоны принадлежат к фракции анти-Дюпонов».

Перед тем как познакомить читателей с историей семейства Дюпонов и обратить их внимание на нынешнюю мощь этой династии, автор задает вопрос: «Действительно ли штатом Делавэр управляет семейство Дюпонов и их концерн?» На это следует ответ Гантера:

«Фирма Дюпон – это крупнейший и не имеющий конкурентов концерн, а также самый солидный в штате налогоплательщик. Без него Уилмингтон был бы безвестным железнодорожным полустанком».

Гантер обращает внимание на такие разные по значению, но характерные факты: бывший губернатор штата Делавэр, а тогда сенатор (сказанное относится к 1947 году) С. Дуглас Бак женился на девушке из семейства Дюпонов; единственный большой отель в Уилмингтоне и единственный театр принадлежат Дюпонам; без поддержки этого семейства в штате Делавэр невозможна никакая инициатива.

Коротко и убедительно освещает вопрос английский профессор Гарольд Д. Ласки, которого считают одним из крупных знатоков США. В своем фундаментальном труде «Американская демократия» (“The American Democracy”) он пишет:

«Избиратели Делавэра могут посылать в сенат двух своих представителей, но каждый знает, что подлинным шефом обоих этих сенаторов является семейство Дюпонов».

Мы уже обратили внимание читателя на то обстоятельство, что Дюпоны имеют собственное «государство». Однако куда более существен тот факт, что семейство Дюпонов – самое богатое семейство Соединенных Штатов. По скрупулезным подсчетам Фердинанда Ландберга, в 1964 году личное состояние Дюпонов оценивалось по меньшей мере в 7,6 миллиарда долларов, а возможно, и выше (Дюпоны, подобно другим миллиардерам, тщательно избегают оглашать сведения о своем состоянии). По мнению Ландберга, семейство Дюпонов значительно богаче даже таких американских династий, как Рокфеллеры, Меллоны и Форды.

Но Дюпоны никогда не были и не стали символом богатства, а их имя никогда не было столь широко известно ни в самой Америке, ни за ее пределами, как имена Морганов или Рокфеллеров. Семейство Дюпонов всегда держалось сравнительно скромно и избегало широкой известности. Дюпоны всегда предпочитали действовать втихомолку, втайне сколачивая сначала миллионные, а затем и миллиардные состояния. Как верно пишет Дж. Гантер, они никогда не были «агрессивными в общественных и политических делах». Дюпоны никогда не властвовали на бирже в Нью-Йорке или в правительственных кабинетах Вашингтона. Однако именно они являются одной из великих сил в нынешней Америке, а не только в штате Делавэр.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

biography.wikireading.ru

“Охотник на лис”. История одного убийства. | Блогер sharvokope на сайте SPLETNIK.RU 3 февраля 2015

Почти двое суток продолжалось вооруженное противостояние полиции в штате Филадельфия и наследника одного из богатейших промышленных кланов Америки, 58-летнего Джона Дюпона, совершившего убийство. Дюпон убил известного борца, чемпиона мира и Олимпийских игр, 36-летнего Дэйва Шульца (1996 год).

Джон Дюпон является праправнуком Элютера Ирэн Дюпона — основателя химической империи DuPont. Отец Элютера Пьер Самюель де Пон де Немур, французский дворянин, входивший в свиту короля Людовика XVI.

в 1800 году бежал от революционного террора в Америку. С собой Пьер привез формулу пороха, разработанную его учителем Антуаном Лавуазье.

В 1802 году Элютер Дюпон, основатель многочисленной династии, построил фабрику по производству пороха в штате Делавер в Брэндивайн-Крик.

Клан Дюпонов сделал себе огромное состояние на военных контрактах во время первой мировой войны.

Дюпон очень увлекался спортивной борьбой. Он превратил 325 гектаров своего поместья в Филадельфии в образцовую тренировочную базу со спортивной ареной площадью в 14 тыс. кв. футов, четырьмя борцовскими площадками и бассейном, а также домами для 50 атлетов.

Миллионер был менеджером американских спортсменов, участвовавших в соревнованиях по пентатлону на Олимпийских играх в Монреале в 1976 году. Дюпон собирался создать команду Team Foxcatcher из спортсменов, проживающих на территории его имения, в которую должен был войти и Дэйв Шульц. Дюпон построил на свои $600 тыс. спортивный центр.

“Он раздавал деньги направо и налево”, начиная со строительства баскетбольной арены в университете Вилланова до футбольной команды городской школы. Ежегодно вкладывал по $400 тыс. (его состояние , по словам бывшей жены, равнялось примерно $46,2 млн) в национальную федерацию борцов.

Брак Дюпона, который длился всего год, завершился разводом в 1985 году. Бывшая жена обвиняла его в жестокости и говорила, что Джон часто угрожал ей ножом и ружьем и избивал. Друзья и соседи миллионера рассказали, что психическое состояние Дюпона в последнее время быстро ухудшалось. На Рождество он удивил всех, подъехав к дому соседей на танке. Дюпон вылез из кабины с окровавленным лицом и спросил у хозяйки, может ли ее муж выйти на улицу поиграть с ним. В прошлом году он въехал на своей машине в пруд, сам доплыл до берега, а его пассажир чуть не утонул. Дюпон рассказывал своим друзьям, что “балуется” кокаином и таблетками, а однажды обвинил Шульца в том, что тот якобы пробирался к нему в дом и шпионил за ним.

Фигура Джона Дюпона – как реальная, так и кинематографическая – представляет собой немалый интерес. Наследник одной из богатейших семей Америки, он всю жизнь жил в ощущении дарованной финансовым всемогуществом тотальной свободы. Свободы осуществлять любые свои мечты, потакать любым своим капризам.

“Орнитолог, специалист по раковинам и моллюскам, филателист и филантропист”. Доктор зоологии, он открыл несколько десятков видов новых птиц и был автором одной из основополагающих книг по современной орнитологии. В молодости он занимался олимпийским пятиборьем, но затем увлекся борьбой. Увлекся до такой степени, что мыслил себя не иначе, как мессия, призванный спасти американскую борьбу и борцов, вывести национальную команду на самый высокий мировой уровень.

“Он во всем хотел быть первым. Он жаждал уважения и почитания. Он хотел, чтобы на него смотрели с таким же восхищением как на Дейва Шульца. Но постепенно он понимал, что с Дейвом, его авторитетом и мастерством, тягаться ему не под силу. Он хотел стать для борцов своим, но в то же время настаивал, чтобы к нему относились как к самому главному”

Дейв Шультц- американский борец вольного стиля, чемпион Олимпийских игр, чемпион мира, трёхкратный обладатель Кубка мира, чемпион Панамериканских игр, чемпион США по вольной борьбе (1984, 1986, 1987, 1988, 1993, 1994, 1995), многократный чемпион США как по вольной, так и по греко-римской борьбе по версии NCCA (1978, 1981, 1982) по версии AAU (1977, 1981, 1982).

В детстве был полным и страдал от дислексии. Начал заниматься борьбой в средней школе.

Дэйв Шульц был застрелен тремя выстрелами 26 января 1996 года Джоном Дюпоном.

Член Национального зала славы борьбы США (1997). В память о Дэйве Шульце учреждён фонд его имени и проводится турнир по борьбе в Колорадо-Спрингс.

Дейв Шультц

Марк Шульц ( так же был олимпийским чемпионом по борьбе) попадает под необоримое и чем дальше, тем более разрушительное воздействие Дюпона. Дейв, не отказываясь от помощи Дюпона, пытается все же этому воздействию противостоять, уберечь младшего брата от алкоголя и наркотиков, сохранить его талант борца.

Марк Шультц

Дюпон, будучи человеком психически неуравновешенным, воспринимает борьбу за влияние на Марка как личный вызов со стороны Дейва. В январе 1996 года, в момент умопомрачения, он убивает старшего брата.

В день убийства в имении Джона Дюпона отмечалось 36-летие Дэйва Шульца, который уже семь лет тренируется в созданном миллионером спортивном клубе. По неизвестным причинам Дюпон дважды выстрелил спортсмену в грудь и один раз в руку, после чего борец скончался в местной больнице от полученных ран. Дэйв Шульц проживал со своей семьей в доме на территории владений Дюпона. У Шульца осталось двое детей —Александр и Даниэль.

После убийства Джон Дюпон, большой знаток огнестрельного оружия и очень меткий стрелок, заперся в своей спальне и забаррикадировал вход в нее, предварительно хорошо вооружившись и захватив с собой большой запас патронов. При помощи друзей Дюпона, а затем по сотовой связи, полиция вступила с ним в переговоры. Дом миллионера был окружен плотным оцеплением, особенно тщательно охранялись запасные выходы и канализационные тоннели, выходящие за пределы имения. Из заявления бывшего управляющего Дюпона полиции стало известно о том, что в арсенале миллионера имеется не только стрелковое, но и тяжелое оружие, и даже бронетранспортер.

После двухдневного противостояния сотрудникам специального подразделения по борьбе с терроризмом удалось схватить Дюпона. Это произошло, когда он вышел из своего дома, чтобы починить вышедший из строя бойлер. Дело в том, что полиция отключила энергоснабжение дома миллионера. Просидев двое суток в неотапливаемом помещении, убийца не выдержал и вышел из убежища.

Интересно, что еще не так давно Дюпон давал уроки стрельбы местным полицейским. Более того, не так давно он закупил для сотрудников полиции пуленепробиваемые жилеты, в которых они и осаждали его поместье.

Дюпон был приговорен к 30 годам тюремного заключения. Он скончался в тюрьме в 2010 году, в возрасте 72 лет.

Наследник клана Дюпонов был единственным фигурантом списка Forbs 400 самых богатых американцев, осужденный за подобное преступление. Его состояние достигало 200 миллионов долларов.

Дюпон так и не признал при жизни свою вину и не принес извинений семье убитого. На протяжении всего срока он пытался обжаловать приговор. За месяц до его смерти апелляционный суд в очередной раз отклонил ходатайство о пересмотре дела.

P.S.

Марк Шульц довольно охотно сотрудничал с творческой группой фильма “Охотник на лис” ( 5 номинация на Оскар) и даже числится в титрах картины как ее консультант.

После завершения профессиональной карьеры Марк Шультц стал рестлером.

Ченнинг Татум и Марк Шультц

“Одинокий, замкнутый и социально инфантильный Марк (Чэннинг Тейтум) сразу же, а куда более опытный, живущий с очаровательной женой (Сиенна Миллер) и двумя детьми и выполняющий после потери родителей для Марка роль не только старшего брата, но и тренера и даже отца с матерью Дэйв (Марк Руффало) – лишь после некоторых коллизий и усиленных уговоров Дюпона. С этого момента жизнь братьев под крылом сумасбродного миллиардера превращается в самую настоящую психодраму с трагическим концом”

Сводка новостей.

Трейлер фильма “Охотник на лис”

www.spletnik.ru

Династия Дюпонов – биография и семья

Биография

Северный Делавэр называют страной Дюпонов: дорога, ведущая в столицу штата, город Уилмингтон, носит имя Дюпон-хайвэй, да и в самом Уилмингтоне им принадлежит решительно все – от заводов и банков до компьютерной корпорации.

журнал “КАРАВАН ИСТОРИЙ”, февраль 2000.

Окружающие Уилмингтон городки кажутся кусочком Франции – то и дело мелькают дорожные указатели: Немур, Шеанн. Боре де Фоссе, Моншанэ и Грануа. На улицах каждого из них еще недавно преобладала французская речь – сто лет подряд Дюпоны брали на работу преимущественно французов.

Для сторонних людей “Дюпон де Немур” – гигантская транснациональная компания: размер состояния в активах – 211 миллиардов долларов, филиалы в Европе и Латинской Америке, мировая монополия на нейлон, орлон, дакрон и тефлон, десятки химических заводов, производство самолетов и оружия. К середине двадцатого века Дюпонов было уже около полутора тысяч; пятьсот человек считались мультимиллионерами, двести пятьдесят входили в ближний круг семьи, восемь вершили ее судьбу. Делавэр привык к Дюпонам: Эдвард Дюпон, первый вице-президент Уилмингтонской трастовой компании – центра финансового могущества клана, вплоть до недавнего времени посиживал вместе со своими менеджерами в городском клубе и был одним из лучших прихожан городской церкви.

…Знаменитые охоты и балы Дюпонов уходят в далекое прошлое – после Первой мировой войны, принесшей им сотни миллионов, они охотились на лис, сидя на кровных жеребцах, окруженные ловчими и сворами гончих, в камзолах восемнадцатого века, треуголках и пудреных париках. На семейных праздниках они танцевали в костюмах маркизов и маркиз времен Людовика XV и разъезжались по домам в золоченых каретах – их усадьбы, выстроенные на манер феодальных замков и версальских дворцов, до сих пор окружают Уилмингтон. Вот уже около двухсот лет Дюпоны олицетворяют особый аристократический стиль – не бросающееся в глаза богатство и эффективная власть; об их семейных тайнах, адюльтерах, самоубийствах, внезапных и трагических смертях, о преследующем этот род безумии в городе до сих пор рассказывают легенды.

В парадном зале Уилмингтонской трастовой компании висят потемневшие родовые портреты: галерею открывают светловолосая дама и статный широколицый господин в пудреном парике. Официальная родословная Дюпонов описывает встречу основателей династии в идиллических тонах: хрупкая белокурая девушка сидела в своей мансарде на улице Ришелье, рисовала миниатюры и смотрела в окно напротив. Там принимал красивые позы, упражняясь в благородном искусстве фехтования, крепкий молодой человек Пьер Самюэль Дюпон, ее сосед-часовщик: финту сменял пресек, шпага вонзалась в нарисованную на стене мишень… У Анны Александрины были большие голубые глаза, нежная кожа и сильно развитое воображение: она мечтала о великой любви и видела в соседе (крупный нос, гордая стать и широко развернутые плечи) воплощение всех совершенств. Анна Александрина, в 8 лет оставшись сиротой, до шестнадцати жила из милости у богатых родственников – у дядюшки с тетушкой подрастала собственная дочь, и девочки подружились. Когда же они превратились в барышень, воспитаннице предложили место экономки в дальнем поместье – в противном случае та могла идти на все четыре стороны. Она выбрала последнее: теперь, поселившись на улице часовщиков, бесприданница зарабатывала на жизнь тем, что разрисовывала циферблаты. Спустя несколько месяцев Самюэль и Анна Александрина поженились: кавалер-часовщик был протестантом и, узнав, что хорошенькая соседка разделяет его веру, решил повести ее под венец. Она перенесла свои пожитки через улицу Ришелье и поселилась в той самой комнате, где когда-то впервые увидела мужа. Анне Александрине – всего шестнадцать. Через несколько лет она жестоко разочаруется в своем браке.

Одним из главных жизненных принципов господина Дюпона было

глубокое невежество: его предки исповедовали протестантизм (и в католической Франции считались диссидентами), многие из его друзей-гугенотов сидели в тюрьмах, потому Самюэль и предпочитал не высовываться. У него был свой метод самосохранения: господин Дюпон не умел ни читать, ни писать – стало быть, королевские чиновники не могли обвинить его в том, что он изучает запрещенные книги. Он не знал ни одной буквы и ни единой цифры и в придачу ко всему был упрям как осел и самовлюблен как павлин. Образованной и воспитанной Анне Александрине приходилось с ним нелегко.

Их сын Пьер рос необыкновенным ребенком. На отца он походил лишь огромным, точно орлиный клюв, носом (большой нос до сих пор остается наследственной чертой Дюпонов – как тяжелая челюсть Габсбургов или оттопыренная губа Бурбонов). Пьер с детства был хром, слаб и нездоров, зато отличался блестящей памятью и быстрым умом: в двенадцать лет он знал назубок французскую грамматику и свободно переводил с латыни. Пьер оказался добрым мальчиком: когда рыжая, конопатая и глупая кузина Марианна заболела оспой, братец просиживал у ее постели сутками и в результате заразился. Через несколько дней врачи, не обнаружив у него пульса, констатировали смерть. Всю ночь перед похоронами убитая горем Анна просидела у гроба сына, молясь за упокой его души. К утру мать задремала, как вдруг ее разбудил крик Пьера: мальчик выжил, хотя лицо его было безнадежно изуродовано.

Щеки и лоб покрыли следы от оспы, один глаз поразила дальнозоркость, другой – близорукость: с годами Пьер Дюпон решил, что таким образом судьба отмечает своих избранников. “Я благодарен природе и случаю, – писал он в своих мемуарах, – за то, что они подарили мне возможность обладать всем диапазоном зрения”. Мать рыдала, отец заставил сына заниматься фехтованием – Самюэль Дюпон считал шпагу универсальным средством, укрепляющим тело и дух. По вечерам они отрабатывали выпады, а дни проводили за работой: отец решил сделать из сына часовщика. Так прошло несколько лет, а потом Анна Александрина умерла родами. Перед смертью, соединив руки мужа и сына, она произнесла: “Постарайтесь жить счастливо”.

Этого им не удалось, – после смерти матери Пьер сбился с пути истинного. Он свел знакомства с начинающими писателями и молодыми актерами, вместе с ними пил, пропадал за кулисами и ходил по борделям. К тому же молодой человек ударился в сочинительство стихов и пристрастился к пустым размышлениям: он закрывался на чердаке и часами медитировал, уставясь в потолочную балку. Однажды, застав Пьера за этим занятием, отец избил его как собаку, а затем вышвырнул из дома. Хромой, изуродованный оспой, полуслепой юноша очутился на улицах Парижа без гроша в кармане – так начиналась блестящая карьера Пьера Дюпона, публициста и коммерсанта, друга американского президента и приближенного французского короля.

Друзья не дали бедняге умереть с голода – знакомый часовщик взял его на работу. Через несколько лет Пьер пришел в мастерскую отца, держа в руках великолепные часы в корпусе из резного дуба, с чеканным серебряным циферблатом. На нем была выгравирована надпись: “Сконструировано и сделано сыном Дюпона, посвящается отцу”. Пьер молча поклонился, вручил Самюэлю подарок и ушел из родного дома – на сей раз навсегда. Так он отдал сыновний долг и навсегда избавился от чувства вины. А что батюшка так и не смог прочесть посвящение и не понял его смысла даже тогда, когда ему на помощь пришел грамотный сосед, – до этого Пьеру не было ни малейшего дела.

С тех пор прошло немало лет, но больше Самюэль Дюпон никогда не видел сына. Пьер не пришел даже на его похорон

ы – теперь он жил другой жизнью. Пьер Дюпон стал другом и советником премьер-министра Франции, барона Тюрго, редактировал влиятельный журнал, удачно спекулировал на бирже и бывал на приемах у короля.

А началось все с того, что Пьер Дюпон написал экономическое эссе, которое случайно попалось на глаза барону Тюрго. Сановника поразили стиль и совершенство аргументации, и он взял юное дарование под свое крыло. Вскоре Пьеру предложили отличное место с большим жалованьем. Карьера была обеспечена, теперь он мог подумать и о семье.

Когда он был нищ и гоним, его приютили родственники матери, господа Дор. В их поместье жила Шарлота Мария Луиза Ле Дэ, тоже приходившаяся Пьеру дальней родней. Она была чуть перезрелой девушкой (в то время ей уже сравнялось восемнадцать), и ближайшего соседа, пятидесятипятилетнего сборщика налогов, вдовца, вогнавшего в гроб двух жен, покровители Марии Луизы считали неплохой партией. Пьер всегда отличался рыцарскими наклонностями, а Мари была умна и хороша собой, и он бросился ей на помощь, пообещав жениться. Молодой человек попросил дать ему два года – за это время он обещал привести свои дела в порядок. Юный Дюпон сдержал обещание, хотя к тому времени уже стало ясно, что любви нет и в помине. Впрочем, это не помешало Мари Ле Дэ подарить ему двух сыновей – один из них, следуя уже сложившейся семейной традиции, восстал против отца…

В парадном зале Уилмингтонской трастовой компании висят портреты обоих сыновей Пьера Дюпона. Рослый темноволосый красавец Виктор не хотел учиться и проваливал любое дело: он как две капли воды походил на своего деда, Самюэля Дюпона. Младший, Элетер Иренэ, унаследовал черты и талант отца: небольшой рост, твердый рот, ярко выраженные способности к наукам и серьезное отношение к жизни. Пьер отправил его на обучение к своему другу, знаменитому химику Лавуазье, возглавлявшему пороховые шахты французского королевства. Через несколько лет Элетер Иренэ знал о порохе решительно все: именно он и заложил основу империи Дюпонов.

Но прежнюю жизнь смела революция – в 1799 году Дюпоны бежали из Франции, ибо были среди тех, кто пытался защитить короля. Отец и сыновья вместе с верными Людовику XVI придворными отстреливались от санкюлотов во дворце Тюильри, затем, чудом избежав гильотины, залегли на дно – и все же не смогли устроиться в новой жизни. Вышедший из Тулона корабль “Американский орел” был нагружен их мебелью, роялями и столовым серебром. Весь трехмесячный путь через Атлантику Дюпоны охраняли свое добро с обнаженными шпагами в руках – команда не внушала им доверия.

“Американский орел” причалил в Ньюпортской бухте Род-Айленда, Дюпоны сошли на берег и направились к ближайшему дому. Пьер постучал – ему не открыли; он заглянул в окно и увидел накрытый стол. Звонили колокола, в церкви шла рождественская служба, хозяев дома дожидались индейка и яблочный пирог, которых они так и не попробовали: Дюпоны вломились в дом и во имя свободы, равенства и братства съели все, что стояло на столе. Занимался рассвет морозного утра 1 января 1800 года – начинался новый век, и в Америке он стал веком Дюпонов.

Они привезли с собой двести тысяч франков наличными – перед отъездом из Франции Пьер Дюпон для земельных спекуляций учредил акционерное общество “Понтиания” и выпустил акции. Но Америка кишела своими спекулянтами, которые давно взвинтили цены на неосвоенные земли. Тогда Пьер Дюпон занялся контрабандой испанского золота, в чем тоже не преуспел. Он так и не разбогател, зато внес вклад в историю – Дюпон-старший еще во Франции познакомился с будущим президентом США Томасом Джефферсоном, и тот

оверил ему посредничество на переговорах между Францией и США. Благодаря Дюпону Наполеон продал Америке Луизиану, и ее территория увеличилась вдвое.

Соединенные Штаты сэкономили на этой сделке кучу денег, но сам Пьер Дюпон не нажил на ней ни цента. Виктор вытеснил его из бизнеса и, став главой фирмы, окончательно развалил “Понтианию”. Пьер впал в меланхолию и через несколько лет умер. Виктор ненадолго пережил отца, скончавшись на нью-йоркской улице от сердечного приступа. Теперь семью возглавил Элетер Иренэ. За время его правления Дюпоны превратились в закрытый, окутанный легендами, живущий по собственным законам клан. У Иренэ было трое сыновей и двадцать четыре внука. Они увлекались химией, пробовали свои силы в бизнесе, и семейное дело по традиции досталось самому одаренному и изворотливому. Дюпоны больше не занимались землей – теперь они делали деньги на смерти…

Тихий, замкнутый Иренэ нисколько не походил на дельца. Он был тем, чем казался: ученым до мозга костей, человеком, помешанным на химических формулах. В придачу к своим академическим достоинствам новый глава клана был наблюдателен и обладал чувством конъюнктуры. Америка оказалась страной вооруженных людей, а Элетер Иренэ умел делать лучший в мире порох. И вскоре в местечке Брендивайн завертелись жернова пороховых мельниц, а увлечение теорией взрывчатых веществ у Дюпонов отныне стало наследственным. Правда, имя они сменили: в демократической Америке плебеи Дюпоны превратились во французских аристократов дю Пон де Немур. Дети парижского часовщика стали величать себя как маркизы, Немур – поселок, где Пьер Дюпон познакомился с Мари Ле Дэ, превратился в их родовое поместье.

О том, что происходит в мире, жители Брендивайна узнавали не из газет. Здесь располагались пороховые заводы Дюпонов, и если где-то шла война, шахты работали в две смены. Впрочем, об этом быстро узнавали и в соседних городках – в спешке рабочие забывали о правилах безопасности, и взрывы слышались за десятки километров, а огненный столб порой швырял людей через реку, на улицы соседнего поселка.

Дюпоны кормили всю округу, и к ним относились с почти религиозным почтением – они были удачливы, богаты и делали все более совершенный порох. Но любви к ним не испытывал никто: на их шахтах погибло слишком много мужчин из Брендивайна. Истории, которые ходили о них в городе, больше напоминали страшные сказки, что рассказывают детям на Хэллоуин.

Старики говорили, что у клана Дюпон особая судьба: они по-разному живут, но одинаково умирают. Не случайно ведь Элетер Иренэ, переживший брата на семь лет, схватился за сердце на той же нью-йоркской улице, что и Виктор, и умирать его отнесли в тот же номер той же самой гостиницы. Говорили, что им всегда приходится платить за свои грехи: при Альфреде Дюпоне, сыне Иренэ, возглавившем компанию в 1837 году (если верить портрету, у него были большой нос, мясистые щеки и острый, пронизывающий взгляд), пороховые шахты работали круглосуточно. Несчастные случаи следовали один за другим – в результате он пережил такое сильное нервное потрясение, что был вынужден отойти от дел.

Вспоминали и о тени несчастного Коуэна, бывшего рабочего дюпоновских шахт. Кое-кто из стариков клялся, что сам видел его бродящим у дома Генри Дюпона, младшего брата и преемника Альфреда: в одной руке призрак держал Библию, в другой – ту самую веревку… В 1852 году взорвались две пороховые шахты, и Генри обвинил в этом Коуэна. Бедняга поклялся на Библии в том, что его вины здесь нет, но Дюпон выставил его за дверь, и той же ночью Коуэн повесился.

Старики толковали о возмездии: через неск

олько лет при взрыве шахты погиб Алексис Дюпон. Когда брату закрыли глаза, Генри Дюпон поседел.

Во время войны Севера и Юга шахты взрывались 11 раз: погибло 43 человека, сотни людей были изувечены. За это Дюпонам тоже пришлось заплатить: судьба отыгралась на бедной Шарлотте Шепард Хендерсон Дюпон, одной из самых красивых женщин своего времени.

Она происходила из старинной южной семьи. Братья сражались на стороне конфедератов, а семья мужа вооружала армию Линкольна, и бедная Шарлотта оказалась между двух огней: те, кто был ей дорог, стали врагами. Домом командовала свекровь, дама волевая и властная. Дело кончилось нервным срывом, от которого Шарлотта так и не оправилась и через несколько лет умерла в приюте для умалишенных. Ее муж Иренэ Дюпон II, в том, что случилось, обвинил мать и вплоть до своей смерти не сказал ей больше ни слова.

Кое-кто в Уилмингтоне до сих пор уверен в том, что Дюпоны обладают особым даром: они делают несчастными и себя, и своих близких. Однако большинство не верит в это: времена, когда Дюпоны торговали смертью, канули в прошлое. Теперь у них вполне “вегетарианский” бизнес: нейлон, орлон, тефлон, колготки, ветровки, неподгорающие сковородки, минеральные удобрения, лекарства – всего более двадцати тысяч наименований различных товаров.

Но уилмингтонские сплетники нет-нет да и вспомнят судьбу Уоллеса Карротерса. Изобретатель нейлона, приносящего Дюпонам S 4,5 миллиарда в год, сделавший женские талии тонкими, а животы плоскими, умер в безумии и безвестности. Он бился над формулой нейлона почти десять лет – с 1928-го по 1937 год, открыл ее и угодил в психиатрическую клинику. А выйдя из больницы и отпраздновав свой сорок первый день рождения, заперся в гостиничном номере и принял цианистый калий. Жена Карротерса была на втором месяце беременности, но его это не остановило.

Очередной повод посудачить о Дюпонах появился четыре года назад, когда Джон Дюпон, уже немолодой джентльмен, всю жизнь занимавшийся биологией, в припадке внезапного безумия пристрелил приятеля, олимпийского чемпиона по борьбе Джорджа Шульца, заехавшего к нему пропустить стаканчик виски. Адвокаты сработали хорошо, и Джона Дюпона признали умалишенным. Это было большой удачей: в самом худшем случае ему грозило пожизненное заключение, за убийство без отягчающих обстоятельств могли дать от двадцати восьми до сорока лет, а он отделался пятью годами психиатрической лечебницы. Те, кто раньше видел Джона, не узнали его в зале суда: спутанная борода, длинные грязные, за одну неделю поседевшие волосы… Когда присяжные вынесли вердикт, отец убийцы сказал, что срок, на который его осудили, большого значения не имеет: в арестантской робе или без нее, но всю свою оставшуюся жизнь Джон Дюпон проведет в заключении. Ровно через год его выпустят из психиатрической клиники, и он поселится вдали от людей, в поместье Дюпонов, расположенном в Филадельфии. Там, где доживала свой век одна из родственниц Джона, безумная Шарлотта Шепард Хендерсон Дюпон.

Но сами Дюпоны не склонны верить зловещим легендам о семейном проклятии, преследующем их род. Губернатором штата Делавэр долго был нынешний глава семейства Дюпон – Пьер Самюэль-четвертый, обходительный и воспитанный господин, бывший кандидат в президенты США. Каждый год многочисленный род увеличивается примерно на тридцать крепких, краснощеких, большеносых малышей. Империя Дюпонов расширяется, работающие на него ученые изобретают все новые высокотехнологичные, облегчающие человеческую жизнь игрушки. А полторы тысячи акционеров, имевших счастье родиться под фамилией Дюпон, живут в мире и довольствии

facecollection.ru

Сады Дюпонов | New Style

Династия Дюпонов – ярчайшая не страница даже, а глава в истории и культуре Америки, явление не только общенационального, но и мирового масштаба. Свое начало она ведет от французского экономиста и политика Пьера Самюэля Дюпона де Немура, вместе с семьей бежавшего из Франции в Новый Свет в 1797 году и осевшего в восточном штате США – Делавере.

Основателем семейной империи стал его младший сын, Элетер Ирене Дюпон де Немур, талантливый химик, до эмиграции работавший с Лавуазье. Именно тогда Элетер познакомился с нитратами, порохом и селитрой, сыгравшими определяющую роль во всей его будущей деятельности. Построенный им завод по производству высококачественного пороха быстро завоевал американский рынок. А созданная им в 1802 году корпорация Дюпон де Немур превратилась впоследствии во всемирно известного химического гиганта DuPont – одного из крупнейших в мире синдикатов, в активах которого вращается $ 211 млрд. Сегодня Дюпоны владеют десятками химических заводов, выпускающих синтетические волокна, пластмассы, химикаты, нефте- и газопродукты, добывают уголь, производят самолеты и оружие. DuPont прочно удерживает мировую монополию на нейлон, орлон, дакрон и тефлон.

Процветая, клан Дюпонов разрастался и ширился. К середине прошлого века их уже насчитывалось порядка полутора тысяч, одну треть из которых составляли мультимиллионеры. Эти суперактивные французы вскоре превратили всю северную часть Делавера в свое царство, что нашло отражение даже в названиях – официальных и «устных». Так, северный Делавер считают страной Дюпонов. Город Уилмингтон вместе с пригородами – их столицей. Дорога, ведущая в Уилмингтон, носит название Дюпон-хайвэй. Да что там Делавер! В Америке весь XIX век окрестили веком Дюпонов.

Центр финансового могущества клана, его трастовая компания тоже находится здесь, в Уилмингтоне – белокаменный, обтекаемых форм небоскреб, нижний холл которого украшает галерея фамильных портретов. Но не о промышленно-финансовой деятельности этой славной династии захотелось мне рассказать, а о культурном наследии отдельных ее представителей.

Задавая тон своему ближайшему окружению, Дюпоны устраивали пышные балы и не менее пышные выезды на охоту в лучших европейских традициях. «Они охотились на лис, сидя на чистокровных жеребцах, окруженные ловчими и сворами гончих, в камзолах XVIII века, треуголках и пудреных париках. На семейных праздниках они танцевали в костюмах маркизов и маркиз времен Людовика XV и разъезжались по домам в золоченых каретах…»

Поскольку Дюпоны не только очень талантливы в бизнесе, но и плодовиты и к тому же в средствах не стеснены, то и шикарных особняков по всей восточной Америке ими понастроено немало. Сегодня большая часть из них превращена в парки-музеи, в ботанические сады, открытые для посещений. А два из них так просто вне конкуренции.

«Сады Дюпона», что находятся в небольшом городке Kennett Square, в Пенсильвании, в 150 милях от Нью-Йорка – один из самых посещаемых и излюбленных уголков культивированной природы, созданных человеком. Именно под таким названием «Сады» известны нашим соотечественникам. Для американцев же это Longwood Gardens. Du Pont Gardens они потому, что создал их и вложил в них свою душу Пьер Дюпон, правнук первопроходца Пьера Самюэля. А вот почему Лонгвуд?

В ХVIII веке эта территория принадлежала семье Пирсов, выращивавшей на ней «коллекционный лес» – из разных пород деревьев и кустарников. К 1850 году братья Джошуа и Самуэл Пирсы сумели создать один из лучших дендрариев в стране, который был известен, как Парк Пирсов. А потом в округе начали вырубать леса, превращая их в стройматериалы. Та же участь грозила и Парку Пирсов. И, чтобы спасти лесонасаждения, Пьер Дюпон, большой любитель природы, выкупил всю огромную территорию в 480 га.

Отсюда и возникло это Longwoods, что означает вовсе не «Длинные леса», как переводят абсолютно все русскоязычные гиды, а «длинномерный сортимент» (термин из деревообрабатывающей промышленности). Поэтому «Сады Дюпона» звучит куда точнее и благозвучнее.

В отличие от своих предков, Пьер был по натуре больше романтиком, чем бизнесменом. Но жизнь диктовала свои условия. Ему пришлось ставить на ноги многочисленных братьев и сестер, поскольку все они рано лишились отца, а затем и возглавить семейный бизнес. Бремя ответственности долгое время не позволяло Пьеру даже жениться на любимой женщине. А когда наконец женился, то уже не обзавелся собственными детьми. Зато семейный бизнес под его руководством превратился в мощную химическую империю. В 1920 году Пьер Дюпон стал еще и президентом компании «Дженерал Моторс».

Это был человек широчайшего кругозора и образованности, интересовавшийся философией, науками, архитектурой, искусством. За свою жизнь он собрал огромнейшую библиотеку, в основном научных трудов. Что же касается его тяги к природе, то он и ее реализовал сполна. Коллекционировать и выращивать диковинные растения было его хобби. Приобретя Парк Пирсов вместе со старым поместьем, они с женой поселились в нем и занялись его реконструкцией, не жалея ни сил, ни средств, ни фантазии.

Неожиданно проявив себя как талантливый инженер и архитектор, Пьер Дюпон построил открытый театр – уменьшенную копию итальянского театра Villa Gori, создал взаимосвязанную систему фонтанов, которая по сей день считается одним из шедевров Longwood Gardens. В наши дни свето-музыкальные эффекты синхронно танцующих под музыку струй – явление уже довольно привычное, а тогда, в первой половине прошлого века, такое было в диковинку.

Затем он переделал Большую Консерваторию, как ее называют, снабдив ее большим органом. (Вообще-то conservatory переводится еще и как «зимний сад», «оранжерея» что в данном случае куда более уместно.) С этой целью он пригласил бельгийского органиста, Firmin Swinnen (переехавшего в Штаты в 1920-е годы и известного в Нью-Йорке своими музыкальными сопровождениями-импровизациями во время сеансов немого кино). Музыкант от заказа не отказался и спроектировал массивный инструмент, состоящий из 10 тыс. труб – один из самых больших в мире органов среди находящихся в частном владении, благо, потолки помещения и средства хозяина позволяли. Понадобилось 14 железнодорожных грузовых вагонов, чтобы переправить его детали к месту назначения.

Долгие 30 лет потом, вплоть до самой смерти хозяина, бельгиец Фирмен Свиннен был бессменным органистом у Пьера Дюпона, услаждая органной музыкой его слух, а вместе с ним и слух его многочисленных и частых гостей, среди пышных цветов в любое время года. Не скупясь на восхищение и похвалы, друзья разгуливали вместе с хозяевами по оранжереям, просторным полянам и аллеям, укромным уголкам и беседкам, любуясь архитектурными изысками, фонтанами и природой. Такого частного ботанического сада, размерами 5 на 3 км, еще не видела Америка.

На склоне лет бездетный Пьер Дюпон начал задумываться над тем, как сохранить Longwoods в неприкосновенности для будущих поколений. Ему очень хотелось, чтобы сюда приходили полюбоваться Садами, отдохнуть и развлечься семьями и после того, как его не станет. С этой целью он создал специальный фонд, завещав своё имение «в исключительное общественное пользование для проведения выставок, обучения, образования и наслаждения красотой растений». И еще при жизни открыл Longwood Gardens для свободного посещения всех желающих.

После смерти Пьера Дюпона в 1954 году его Сады отошли государству. Ими управляет директор, назначаемый частной некоммерческой организацией – компанией Longwood Gardens Inc, находящейся на полном самообеспечении. 600 рабочих, студентов и добровольных помощников, в числе которых 50 садовников, ухаживают за зелеными питомцами Дюпона.

В соответствии с завещанием создателя этого полного очарования парка, на его территории проводятся семинары и встречи, воплощаются обширные образовательные программы, включая школу бесплатного двухгодичного обучения профессиональному садоводству, с приобретением специальности, со стажировкой и практикой.

Ныне поместье, где жил и отводил душу один из крупнейших магнатов мира, его архитектурно-садовый комплекс и все, что он сохранил и создал на территории некогда приобретенного им парка, носит статус национального исторического памятника США, являясь гордостью и достопримечательностью страны. Сады Дюпона или Longwood Gardens – ботанический сад мирового уровня и масштаба. Здесь – на клумбах, газонах, в его 20 открытых и 20 зимних садах, в обширных подогреваемых теплицах собрано 11 тыс. самых разнообразных цветов и растений.

Это одно из самых любимых мест американцев, где они отдыхают и развлекаются – семьями, как того желал Пьер Дюпон. Здесь ежегодно устраиваются многочисленные развлекательные мероприятия – от сезонных выставок цветов до театрализованных представлений для детей в открытом музыкальном театре, концертов органной музыки и колокольного звона.

Приход осени, к примеру, отмечает фестиваль хризантем с десятками тысяч пышных кудрявых красавиц. На Рождество наряжаются елки, в оранжереях выращиваются зимние цветы и тысячи традиционных пунцовых пуансеттий, а с наступлением вечера на зданиях и вдоль аллей вспыхивает пятью миллионами огней праздничная иллюминация.

Пять раз в году в Садах Дюпона проводится «Шоу фейерверков и фонтанов» – праздник, который не скоро забудется. Для американцев восточного побережья это такое же событие, как, скажем, «Парад роз» в Калифорнии. Полюбоваться этим зрелищем собирается огромное количество людей. Они приходят загодя, за несколько часов до начала представления, со своими пледами, ковриками, складными стульями. Занимают места на просторной поляне парка и терпеливо ждут наступления темноты.

Фонтаны танцуют под самую разнообразную музыку – от симфонической до суперсовременной, скажем, под мелодии из фильмов Superman и Star Track. Но на сей раз звучит музыка Чайковского, и одного этого достаточно, чтобы испытать удовольствие.

Будто разбуженные нежной мелодией, просыпаются фонтаны, плавно взлетая и опадая вместе с ней, меняя цвета и переливаясь всеми оттенками спектра. В небе, вторя аккордам, вспыхивают первые красочные цветы. Танец струй и огненный рисунок фейерверков идут по нарастающей, с каждым новым взрывом все более усложняясь. Главный фонтан взмывает ввысь на 40 м, будто стремясь принять участие в небесном шоу. Четыреста тысяч огней расцветают над головами завороженных зрителей гигантскими красочными цветами, превращая все небо в дивной красоты ботанический сад.

И под конец апофеоз музыки, красок, огней, всеобщего ликования и грохота орудий. Фонтаны бьют в полную силу. Низко над землей зависают и медленно тают в ночи огромные шары, в небо врезаются длиннохвостые светящиеся кометы. Оглушительный грохот не только не пугает зрителей, но и ввергает их в экстаз. От того, что залпы производятся низко, на них сыплются остатки тлеющей упаковки от зарядов. Но все просчитано заранее, и никому еще этот полуогненный дождь вреда не причинил.

Обойти весь парк за день практически невозможно, а побывать хочется везде. По территории парка проложена железная дорога, но она детская. У каждого уголка свое «лицо», свои отличительные особенности. В «Фигурном саду», например, тисовые кусты подстрижены в форме геометрических фигур и разных животных, этакие живые зеленые скульптуры.

Его «Главная консерватория» по сей день считается одной из крупнейших оранжерей в мире. Огромные помещения со стеклянными высоченными потолками, с искусственными прудами, ручьями и скалами, имеют в плане квадрат (или колодец) с внутренним открытым двориком посредине. В них собраны растения по климатическим зонам. Кактусы, пальмы… тропики с лианами, коллекция орхидей, зал бонсай и т.д. Рассказывать обо всех зеленых питомцах нет возможности, да и ни к чему. Но на одном, неизменно вызывающем у посетителей живейший интерес, стоит заострить внимание.

Во внутреннем дворике, в водоеме с подогревом обитают мистические лотосы и прекрасные водяные лилии: белые, кремовые, розовые, голубые, сиреневые, малиновые. Сады Дюпона не случайно открыты до 10 часов вечера (по четвергам, пятницам и субботам). При солнечном свете в этом водоеме цветут дневные лилии, а с наступлением темноты поднимаются из глубины черных вод и распускаются на глазах ночные красавицы.

Среди них на воде лениво покачиваются гигантские зеленые «сковородки», с коричневым кантиком по краю, сверху ярко-зеленые, снизу фиолетовые. Это знакомая нам по фильмам, и еще – по Адлеру, Виктория регия – коронованная родственница российской кувшинки, уроженка Южной Америки. Там, на реке Амазонке, ее листья достигают 2 м в поперечнике. Благодаря мощным, решеткообразным прожилкам они могут выдерживать до 35 кг веса, в частности – сидящего и даже стоящего ребенка.

Виктория регия цветет громадными цветами, собранными из бесчисленного множества лепестков. Их цвета переливаются от белого, по краям, к нежно-розовым, переходящим к сердцевине в огненно-красный. Распустившийся цветок, источающий нежнейший аромат, может достигать одного фута в ширину. Чудо-растение было названо в честь английской королевы – «Виктория царственная». Для индейцев же это Апона – «птичья сковородка». А южноамериканские испанцы называют его водяным маисом. Они считают, что семена, которыми нашпигован плод Виктории регии, размером с кокосовый орех, не уступают по вкусовым качествам кукурузе.

Пьер Дюпон, обожавший экспериментировать с растениями, вывел путем скрещивания свою собственную разновидность зеленого гиганта. Так что в водоеме Консерватории посетителей встречает уже коренной житель Северной Америки – Victoria Longwood Hybrid.

Не менее интересно имение других представителей клана Дюпонов, находящееся в 6 милях к северо-западу от Уилмингтона, в живописной долине Брэндиуайн. Называется оно Музей-усадьба Уинтертур (Winterthur Museum & Country Estate) и пользуется особой славой и популярностью на всех уровнях, входя в десятку самых роскошных и известных загородных вилл Америки. Winterthur – это дивной красоты садово-парковый ансамбль с естественными лугами, прудами, рощами, холмами и цветами, плюс богатое собрание научных трудов и музей колониальной Америки, часть экспозиции которого определяется как один из лучших детских музеев.

Просторный, поначалу 20-комнатный, дом Winterthur построили для себя члены семьи Дюпонов еще в 1839 году. Долгое время он был просто богатым поместьем богатых людей. Дом и его угодья (2 500 акров земель) переходили несколько раз по наследству от отца к сыну, пока не попали к Генри Франсису Дюпону.

Генри с энтузиазмом занялся перепланировкой территории, разбивая сады, перекраивая на свой лад целые холмы, ручьи и пруды, чтобы придать им романтический вид старинного поместья. Помогала ему в этом подруга всей его жизни Мариан Коффин. Как большинство ландшафтных архитекторов-дизайнереров того времени, она находилась под влиянием классической архитектуры садов итальянского Возрождения, в основе которой лежала строгая симметрия и пропорциональность.

Генри Дюпон сполна реализовал свое романтическое видение красоты природы, свою любовь к ней, превратив поместье в единое и гармоничное произведение искусства. Каждое посаженное им или под его руководством дерево снабжено биркой, на которой, помимо названия и места, откуда оно родом, дана подробная инструкция, как за ним ухаживать, куда его можно пересаживать, а куда нет. «Глубокие познания в сфере жизни растений и проницательность в предвидении будущего обеспечили его ландшафтам красоту и долговечность», – отмечают исследователи.

Человек, оказавшийся на территории усадьбы, словно погружается в иное время, в иную реальность. Каждый отдельный сад посвящен какой-то определенной теме. С просторами зеленых лугов и холмов перемежаются бесчисленные оазисы цветов: Поляна Пионов, Сад-Поляна, Сад-Магнолия, Дубовая роща на холме, Солнечный Сад и т.д. Сады Азалий – буйство белого, розового, лилового, красного цветения под сенью огромных деревьев. А рядом красочный ковер из полевых цветов.

Rock Garden – узкая долина между холмами с водопадом, изливающим свои воды в несколько небольших сообщающихся прудов. По проекту Мариан Коффин для его создания в 1920 году потребовалось завезти в имение 135 тонн камня. За минувшие с той поры годы разросшиеся и поднявшиеся в небо деревья сомкнулись кронами, образовав сплошной шатер, придавший Скальному саду сумеречную романтичную таинственность.

В 1962-м, когда поместье уже функционировало как музей, 82-летний Генри сотворил на его территории еще одно чудо – Сад-на-Карьере, преобразовав старую каменоломню в экзотический каменный сад, для чего использовал широкую нишу в огромной обнаженной скале, орошаемую природными источниками.

Поднявшись по живописно вьющейся тропинке к летнему дому Бристоль на Платановом холме, можно обозревать развернутые, как на карте, ландшафты имения. Есть там и парк-сказка для детей – «Зачарованный лес», только он был открыт уже в 2000 году. Широкие лестницы ведут от главного здания вниз, через расположенные террасами сады к Reflecting Pool (что можно перевести, наверное, как «Зеркальный пруд»), который использовался хозяевами как плавательный бассейн.

Отдаваясь целиком саду, Генри не забывал и о другом своем хобби. Он регулярно пристраивал к основному дому комнату за комнатой, пока их количество не достигло 175, заполняя их быстрорастущей коллекцией предметов быта и прикладного искусства периода 1640-1860 годов. Благодаря его стараниям Winterthur ныне является музеем мирового класса с обширнейшей и богатейшей коллекцией антиквариата и американского наследия, собранного по временным периодам.

В коллекции более 85 тыс. предметов, изготовленных или бывших в употреблении в США, – от исторической одежды первых поселенцев и рабочих инструментов ремесленников до изысканных изделий из металла, дерева, керамики, стекла, серебра. Особое внимание Генри уделял фарфору, о чем говорит бесчисленное множество японских и китайских сервизов, расставленных на столиках под вышитыми салфетками, – к текстильным изделиям у него тоже было особое пристрастие. Коллекция включает в себя и произведения изобразительного искусства – живопись, графику, рисунки известных американских художников.

Затем, подражая английским лордам (если вспомнить балы и охоту его предков, это, видимо, у Дюпонов в крови), Генри принялся собирать библиотеку. Иначе какой же это знатный дом без богатой библиотеки? Подбор книг был весьма целенаправленным, напрямую связанным с тематикой коллекции.

Генри, как и его родственник Пьер, мечтал, чтобы люди могли увидеть плоды его трудов, насладиться ими, как наслаждался он сам, могли оценить их по заслугам. Он хотел, чтобы Winterthur принадлежал всем. И, заранее предопределив будущее своего детища, задолго до смерти он начинает готовить поместье к отведенной ему роли. В 1930-м создает корпорацию Winterthur как некоммерческое учебное заведение, после чего вплотную уже занимается превращением частного поместья в образовательный музей – с Visitor Center, со своим лекторием и пожарной командой. В 1951 году поместье Winterthur впервые открыло ворота для всех желающих, превратившись в музей.

Годом позже Генри Дюпон передает в общественное пользование свою научную библиотеку, чтобы американские студенты имели возможность ближе познакомиться с собственной культурой. По его глубокому убеждению, национальное изобразительное и прикладное искусство не были до него удостоены должным вниманием американцев. А следовательно, нужно было исправить эту историческую несправедливость.

В библиотеке собрана научная литература по исследованию декоративно-прикладного искусства и других ценностей материальной культуры. Благодаря Генри, его музею и библиотеке поместье Winterthur становится общепризнанным центром современных исследований, способствующих пониманию и признанию художественной, культурной, социальной и интеллектуальной истории Америки – от колониальных времен до ХХ века.

Генри Франсис Дюпон умер в 89 лет, в 1969 году. Исследовательский центр успешно функционирует на территории поместья по сей день. Музей продолжает расширять свои коллекции за счет фонда, а также благодаря дарам и завещанному имуществу от друзей Дюпонов и нынешней администрации поместья.

Этот удивительный человек, являющий собой наглядный пример подлинного перфекционизма, был и остается ярчайшим представителем истории американской ландшафтной архитектуры, умудрившимся за одну свою жизнь создать эталон богатого американского поместья в лучших европейских традициях, которые там, за океаном, выпестовывались столетиями.

newstyle-mag.com

Читать книгу Миллиардеры. История крупнейших финансовых династий Гжегожа Яшуньского : онлайн чтение

«Группа Моргана»

Если так можно выразиться, старый Морган умер вовремя. В ходе расследования по делу о банкротстве железнодорожной компании «Нью-Хейвен» обнаружились многочисленные злоупотребления и скандальные аферы. Престиж банкирского дома «Дж. П. Морган энд компани» был подорван. Сын миллиардера, Джон Пирпонт-младший, не обладал ни способностями, ни самоуверенностью отца. Как пишет Холбрук, целых шесть лет сын оставался в тени живого отца, а в последующие тридцать лет – в тени покойного отца. В его банкирском доме все большую роль стали играть талантливые директора, верные традициям Корсара.

Весной и летом 1914 года банк Моргана был неожиданно атакован на страницах прессы. Высказывалось немало предположений, что он обанкротится. Судьба банка изменилась буквально за несколько дней: в Европе началась Первая мировая война. Английское и французское правительства обратились к банку Моргана с предложением быть их представителями в Соединенных Штатах. Разумеется, директора банка тотчас же дали согласие. Лондон и Париж требовали немедленных кредитов. Директора искали новые источники прибылей. Поэтому интересы обеих сторон совпали, так как распространение на американском рынке английских и французских государственных облигаций было очень выгодным предприятием для тех и других.

Дирекцию банковского дома не обвинишь в отсутствии дальнозоркости. Ф. Ландберг приводит любопытную и малоизвестную речь, произнесенную в 1915 году Томасом У. Ламонтом, компаньоном Моргана-младшего, который после смерти Пирпонта стал во главе банка. Выступая в Филадельфии на заседании Академии политических и общественных наук США, Ламонт цинично заявил, что Соединенные Штаты кровно заинтересованы в том, чтобы война в Европе длилась как можно дольше, что она благоприятствует американскому экспорту и что после войны «США станут финансовым центром мира». Где было этому циничному банкиру предположить, что одним из результатов войны станет Великая Октябрьская революция!

Многие американские авторы утверждают, что в в 1917 году банкирский дом Моргана развил бурную закулисную деятельность и существенно способствовал вступлению США в войну на стороне союзников. Об этом пишет, например, Фердинанд Ландберг, а также Джордж Сельдес в своей книге «1000 американцев»19
Переведена на русский язык в 1948 г. Издательством иностранной литературы.

[Закрыть]. В связи с этим цитируется депеша американского посла в Лондоне Уолтера Хайнса Пэйджа президенту Вильсону, датированная мартом 1917 года.

Как свидетельствует Ландберг, Пейдж был не только представителем американского правительства, но и посланцем банкиров с Уолл-стрита. В своей депеше президенту он с грубой прямотой доказывал, что Соединенные Штаты должны объявить войну Германии, так как лишь таким способом можно увеличить кредиты английскому и французскому правительствам (что было равнозначно увеличению прибылей посредничающих банков, прежде всего банка Моргана). Несколько недель спустя после получения депеши Пэйджа президент Вильсон получил согласие конгресса объявить войну Германии.

Чтобы избежать недоразумений, следует подчеркнуть, что директора банка Моргана, посол Пэйдж и другие сторонники вступления Америки в войну действовали отнюдь не из патриотических чувств. Их побуждения были совсем иными – ими руководила жажда прибылей. Когда после войны был подведен баланс, оказалось, что США «одолжили» правительствам европейских государств фантастическую сумму – около 10 миллиардов долларов! Американские банки во главе с банком Моргана заработали на этом немало миллионов долларов.

В течение нескольких следующих лет, вплоть до мирового экономического кризиса 1929 года, банк Моргана оставался одним из важнейших и наиболее влиятельных в экономической и финансовой жизни Соединенных Штатов. Резиденция банка по-прежнему находилась на скрещении Брод-стрит и Уолл-стрит, хотя само здание было перестроено и расширено. Американцы – одни с волнением, другие с ужасом – называли этот банк «Корнер», что дословно означает «угол»20
В переносном смысле corner (англ.) – загонять в угол, тупик; припереть к стене.

[Закрыть], и это имя стало неофициальным названием банкирского «Дома Моргана».

В октябре 1929 года, когда разразился очередной экономический кризис, все наиболее важные совещания американских банкиров проходили именно в «Корнере», а председательствовал на них неизменно тот же самый Томас У. Ламонт, выступавший от имени банка Моргана. Но в тот год попытки спасти положение на бирже потерпели фиаско: на долгие четыре года Соединенные Штаты были ввергнуты в пучину самой тяжелой в истории страны экономической катастрофы. Милая сердцу Корсара легенда о всевластии и непогрешимости «Дома Моргана» оказалась в данном случае сказкой для наивных детей.

Американский издатель и финансист Эллиот В. Белл писал в 1938 году о деятельности банка Моргана в период, предшествовавший великому кризису:

«Позиция “Дома Моргана” была единственной в своем роде, и в те годы никто не подвергал сомнению его право на руководство. Нелегко объяснить, откуда берется мощь и сила Моргана: ведь это не самый крупный банк на Уолл-стрите. Но из дюжины других банков он располагает самым большим капиталом. Правда и то, что дом Моргана оказывает большое влияние на некоторые из этих крупных банков (это так называемые “моргановские банки”), но так никогда и не было установлено, в какой мере это влияние основано на финансовом контроле. Позднейшая мощь “Корнера”, по-видимому, была очень велика, но, по-моему, это не самый главный фактор в главенствующей роли банка. Большее значение, нежели деньги, имеет репутация [банка Моргана] и его возможности…

“Корнер” – это не только банк, учреждение. Это имя стало символом Уолл-стрита. Одни видят в «Корнере» некое хищное существо, которое оплетает своей паутиной и контролирует большинство банковских и промышленных ресурсов всей страны, другие – наполовину филантропическую организацию, благотворная помощь которой способствовала расцвету крупных банков и концернов…

Многие люди на Уолл-стрите еще помнят те времена, когда финансовые титаны безумствовали на бирже, ведя частные войны в своих корыстных целях. Это были годы, когда Дж. П. Морган-старший приглашал к себе группу растерянных банкиров и давал им решительные указания, как “овладеть паникой”. И совсем близки те дни, когда правительство обращалось к заправилам Уолл-стрита с просьбой дать совет и [указать] средства решения экономических проблем: могло показаться, что Уолл-стрит командует Вашингтоном».

В соответствии с требованиями тогдашней американской пропаганды Эллиот В. Белл писал о доминирующей роли банков на Уолл-стрите в прошедшем времени. Но правда заключается в том, что в годы рузвельтовского Нового курса значение банков, в том числе банка Моргана, несколько уменьшилось. Правдой, однако, является и то, что банки по-прежнему имеют решающий голос в экономической жизни США, а тем самым и в политической деятельности государства.

В 1958 году произошло объединение старого банка «Дж. П. Морган энд компани» с оставшимся под его влиянием банком «Гаранта траст компани». Новый институт под названием «Морган гаранти траст компани» унаследовал старый «Корнер» на Уолл-стрите и стартовал с акционерным капиталом в 4 миллиарда долларов. Банк Моргана и по сей день находится во главе огромной финансовой и промышленной империи, которая справедливо именуется «группой Моргана».

* * *

Читатели, наверное, заметили, что выше речь шла о банке Моргана, или «группе Моргана», однако еще не были названы наследники старого Пирпонта. Так вот, в отличие от Рокфеллеров, где на место Джона Д. пришел сначала сын, а затем пять внуков, в семье Морганов не было никого, кто унаследовал бы способности и изворотливость Корсара. Его сын, Джон Пирпонт-младший, оказался человеком неспособным – его деятельность практически равнялась нулю. Как отмечалось выше, банкирским домом и другими моргановскими предприятиями руководили способные директора. Старший из третьего поколения Морганов, Джуниус Спенсер, умер в 1960 году, даже не пытаясь вмешиваться в пугавшие его трудные финансовые проблемы. Сын его, названный гордо Джон Пирпонт III, тоже ничем особенно до сих пор не отличился. И если его имя время от времени появляется в американских газетах, то чаще всего в отделе светской хроники, но отнюдь не на страницах, отведенных экономическим вопросам.

Не вошли наследники Моргана и в число самых богатых людей современной Америки. Еще в 1938 году, когда Фердинанд Ландберг составлял свой список шестидесяти богатейших семейств Соединенных Штатов, на втором месте после Рокфеллеров он поместил членов так называемой «внутренней группы Моргана», подчеркнув, что в эту группу включены компаньоны и генеральные директора «Дома Моргана». Когда же спустя тридцать лет Ландберг привел в своем труде «Богачи и сверхбогачи» имеющий огромное значение список сорока двух богатейших американцев, то в нем не оказалось ни одного представителя семейства Морганов.

Однако не будем сочувствовать им: они спокойно стригут купоны акций тех или иных банков и моргановских концернов. А все эти банки и концерны, вместе взятые, по-прежнему являются одной из крупнейших экономических сил в Соединенных Штатах. По подсчетам Виктора Перло (в цитированной выше книге «Империя крупных финансовых магнатов»), общий актив акционерных компаний «в сфере влияния Морганов» достигал в 1955 году огромной суммы – около 65 миллиардов долларов!

Перечень Перло состоит из нескольких десятков пунктов – банков, страховых компаний, промышленных концернов, транспортных и коммунальных предприятий, заводов и т. д. «Группа Моргана», как и «группа Рокфеллеров», вкладывает свои деньги в самые различные области экономики, не прекращая поисков вое новых и новых объектов для инвестирования капиталов и получения высоких прибылей. Вместе с тем она изымает капиталы из менее выгодных предприятий.

Назовем здесь лишь некоторые пункты из длинного перечня Виктора Перло. Наряду с такими известными банками, как «Дж. П. Морган энд компани» и «Гаранти траст компани» (которые потом объединились), автор называет еще несколько (например, «Бэнкерз траст»), а также целый ряд страховых обществ, находящихся в орбите влияния «группы Моргана». Крупнейшим из них является «Пруденшл иншуренс» («Предусмотрительное страхование»), актив которого превышает 12 миллиардов долларов. (В довоенные годы «Пруденшл» действовал также в Польше. После него осталось здание, которое до войны у нас называли небоскребом. Сейчас там расположен отель «Варшава».)

Перечень моргановских промышленных концернов открывает хорошо нам известный «Стальной трест» («Ю. С. стил»). Эта фирма, жемчужина в короне династии Морганов, значительно расширилась в период второй мировой войны. Металлургические заводы, построенные американским правительством за счет государства и обошедшиеся в круглую сумму 350 миллионов долларов, после войны перешли в собственность «Ю. С. стил», которая заплатила за них 120 миллионов долларов.

На второе место Перло поставил концерн «Дженерал электрик», в котором, как он сообщает, «группа Моргана» располагает сравнительно небольшим пакетом акций, однако сохраняет там решающий голос через своих директоров. «Дженерал электрик» – это крупнейший на земном шаре электротехнический комбинат. Основой нынешнего богатства концерна является его участие в производстве ядерного оружия и электронного оборудования. На различных заводах концерна выпускаются атомные реакторы для подводных лодок, боеголовки с атомным зарядом для ракет, реактивные двигатели для военных самолетов и управляемых снарядов и т. д., и т. п. Правительственные заказы широким потоком льются в «Дженерал электрик», а каждый новый заказ – это миллионы долларов.

По мнению Виктора Перло, фирма «Интернэшнл бизнес мэшинз», более известная под инициалами ИБМ (крупнейший в мире производитель компьютеров), также остается в сфере влияния «группы Моргана». Последующие места в перечне Перло занимают концерны таких различных направлений, как химическая и бумажно-целлюлозная промышленность, угольные шахты, нефтяные вышки, легкая промышленность, в том числе производство знаменитой кока-колы.

В то же время Перло не включает в «группу Моргана» гигантский концерн «Дженерал моторс», хотя в другом месте он упоминает о большой задолженности этого концерна банку Моргана, а также говорит о многочисленных персональных связях концерна с «группой Моргана». Оказывается, что одни и те же люди занимают ответственные посты в «Дженерал моторс» и в банках Моргана. Однако контрольный пакет акций концерна находится в руках династии Дюпонов.

Стоит подчеркнуть, что в перечне Виктора Перло фигурируют различные железнодорожные компании (следы того времени, когда старый Морган был диктатором в сфере железных дорог) и концерны, которым принадлежат электростанции и газовые заводы (в США – частные), а также крупная фирма «Америкен телефон энд телеграф» (в которой, по мнению Перло, «группа Моргана» делит свое влияние с «группой Рокфеллера»).

Вместо новых примеров следует процитировать отрывок из диалога на тему о влиянии «группы Моргана». Так, в 1950 году еще одна комиссия палаты представителей (как при жизни старого Моргана Комиссия Пюжо) занялась расследованием вопроса о влиянии трестов и монополий. Проводивший от имени комиссии допросы член палаты представителей Эммануэл Келлер в связи с предъявлением отчета директоров банка Моргана, занимающих одновременно ведущие посты в различных концернах, поставил такой вопрос: «Существовала ли когда-либо в США компания, которая благодаря своим объединенным директорским постам обладала бы такой огромной финансовой властью?» Отвечавший в качестве свидетеля Дональд К. Кук, эксперт по ценным бумагам и биржевым операциям, ответил весьма осторожно: «Можно с некоторым основанием допустить, что указанная фирма [банк Моргана] занимает с этой точки зрения исключительное место».

В начале этой главы мы сравнивали Дж. Пирпонта Моргана с Джоном Д. Рокфеллером. Сейчас хотелось бы вернуться к этому сравнению. Читая их биографии, знакомясь с более или менее объективными сообщениями об их жизни и деятельности, невольно приходишь к выводу, что и Морган, и Рокфеллер были, каждый по-своему, отвратительными людьми. Джон Д. с юных лет и до глубокой старости был ханжой и лицемером, готовым пуститься на любую аферу, лишь бы сохранялась видимость приличия. Джон Пирпонт Морган был грубым и циничным человеком, не признававшим никакой щепетильности и не думавшим о чести.

Поэтому очень трудно говорить о какой-либо симпатии к таким людям. Но оба они сумели создать огромные финансовые империи, которые в значительной мере сформировали облик американской экономики. Имена Моргана и Рокфеллера вошли в историю Соединенных Штатов. Апологеты американской капиталистической экономики твердят о «величии» обоих миллиардеров, а противники и критики говорят о них как о жестоких эксплуататорах, сообщают об их злоупотреблениях, аферах и скандалах.

Действительно, Морганы и Рокфеллеры, Мелоны и Дюпоны благодаря своей предприимчивости и ловкости, энергии и инициативе сыграли определенную позитивную роль в расширении и перестройке экономики Соединенных Штатов. Но, с другой стороны, это были грубые и безжалостные люди, охваченные страстью к стяжательству, нещадно эксплуатировавшие своих рабочих. И это тоже оказало огромное влияние на формирование облика американского капитализма.

Глава 4. Дюпоны – это химия

iknigi.net

Дюпоны – это… Что такое Дюпоны?

одна из крупнейших групп финансового капитала США. Сложилась и развивалась как семейная. Родоначальник группы — беглый французский роялист Э. И. Дюпон (сын П. С. Дюпона де Немур (См. Дюпон де Немур энд компани)) основал в 1802 в посёлке Уилмингтон (штат Делавэр) пороховой завод. Д. разбогатели на военном бизнесе во время англо-американской войны 1812—14, войны США с Мексикой 1846—48, Гражданской войны в США 1861—65 и особенно быстро во время 1-й (1914—18) и 2-й (1939—45) мировых войн. Завладев в результате поражения Германии патентами «И. Г. Фарбениндустри», фирма Д. стала крупнейшим химическим трестом капиталистического мира, активы которого на конец 1970 составили 3,6 млрд. долл. В 1970 трест имел около 96 заводов в США, производивших взрывчатые вещества, химические удобрения и др. химикаты, применяющиеся в сельском хозяйстве, синтетические волокна, военную продукцию, управлял государственным заводом по производству ядерного оружия. Трест владеет также заводами в Великобритании, Франции, ФРГ, Бельгии, Нидерландах, Швейцарии, Испании, Норвегии, Японии, Канаде, Аргентине, Бразилии, Чили, Колумбии и Венесуэле. Д. субсидируют научную работу Массачусетского технологического института и используют её в своих интересах. Контролируют: крупнейшую компанию резиновых изделий «Юниройял» (до 1967 — «Юнайтед Стейтс раббер»; в 1970 активы 1,3 млрд. долл.), владеющую шинными и др. заводами в США и др. странах и каучуковыми плантациями в Индонезии и Малайзии; компании по производству оружия «Ремингтон армс» и «Норт-Американ-Рокуэлл корпорейшен». Совместно с группой Морганов Д. контролируют крупнейший в мире автомобильный трест «Дженерал моторс» (в США с активами 14,2 млрд. в 1970). Основные финансовые операции группы выполняются через банковскую монополию «Морган гаранти траст компани», но Д. имеют и свои два небольших банка — «Уилмингтон траст компани» и «Делавэр траст компани». Контролируемые активы Д. оценивались в середине 60-х гг. в 20 млрд. долл., личное состояние членов семьи Д. — в 4,7 млрд. долл. Группа финансирует фашистские и полуфашистские организации в США.

Лит.: Зорин В., Некоронованные короли Америки, 3 изд., М., 1968.

М. Ю. Бортник.

dic.academic.ru