Стиль деконструктивизм в архитектуре: Деконструктивизм | Arthive

Стиль деконструктивизм в архитектуре | Деловой квартал

Деконструктивизм представлял собой сформировавшееся в конце 1980-х гг. архитектурное направление, идейным вдохновителем которого был французский философ Жак Деррида, считавший, что ар­хитектура способна «вступить в конфликт, развенчать и упразднить саму себя».

Философ критиковал метафоричность всех форм современного сознания, которое абсолютизировало лишь настоящее время. Решение данной проблемы виделось ему в поиске исторических истоков, кото­рые необходимо было расчленить для выделения следов последующих эпох. Деррида рассматривал деконструктивизм не в качестве стиля, а в качестве определенного подхода архитекторов к основам традици­онного искусства.

По поводу победившего на международном конкур­се проекта генерального плана парка Ла-Виллет в Париже он писал: «Фолли вносят в общую композицию ощущение сдвига или смещения, вовлекая в этот процесс все, что до этого момента, казалось, давало смысл архитектуре… фолли деконструируют прежде всего семантику архитектуры. Они дестабилизируют смысл, смысл смысла. Не приведет ли это назад к пустыне антиархитектуры, к нулевой отметке архитектур­ного языка, при которой он теряет сам себя, свою эстетическую ауру, свою основу, свои иерархические принципы?.. Бесспорно, нет. Фолли… утверждают, поддерживают, обновляют и “переписывают” архитектуру. Возможно, они возрождают энергию, которая была заморожена, замурована, похоронена в общей могиле ностальгии».

Позже прием фолли применяли многие архитекторы. Например, в 1996 г. на площадке строительства и реконструкции Потсдамер-платц в Берлине архитекторы Шнайдер и Шумахер построили здание «Инфобокс», представлявшее собой под­нятое над землей стальными опора­ми длинное красное сооружение со светло-голубым витражом на одной стене. Наружные стены отделялись от перекрытий широким зазором.

Другим примером немецкого де­конструктивизма стал 8-этажный жилой дом на углу Кох- и Фридрихштрассе в Берлине, возведенный по проекту Петера Эйзенмана. Здание было выполнено в светло-зеленом цвете, имело плоскую крышу и большие прямоугольные светопро­емы. Характерными элементами де­конструктивизма являлись подрезка угла сооружения с консолированием двух верхних этажей, использование трех прямоугольных сеток обли­цовки — белой, серой и розовой с разными размерами прямоугольных ячеек. Предполагалось, что первый этаж будет сочетаться с Берлинской стеной, поэтому его высота состав­ляла 3,3 м. Некоторые участки на­ружных стен имели плоский глухой характер.

Идеи и композиционные приемы архитекторов деконструктивизма и постмодернизма имели множество общих черт. Для сравнения можно взять дом Эйзенмана и возведенный по проекту постмодерниста Альдо Росси 7-этажный дом на углу Кох- штрассе и Вильгельмштрассе. Так же, как и первый дом, он замыкал перспективы пересекающихся улиц. Архитектор расчленил его на несколько блоков при помощи 5-этажных витражных вставок. На фасадах широко применялись цве­товые контрасты: красный кирпич сочетался с желтыми поясами и зелеными стальными надоконными перемычками. Обычные светопроемы чередовались с двухэтажными светопроемами, которые объеди­няли по четыре окна увеличенных размеров. Основное место в ком­позиции занимал выкрашенный в белый цвет столб гипертрофирован­ного сечения.

Имперский военный музей в Манчестере. Архитектор Д. Либескинд. 2001 г.

Ярким примером деконструкти­визма был также Институт солнца, построенный фирмой «Бениш и партнеры» в Штутгартском университете. В университете пред­полагалось проводить различные опыты, связанные с использованием солнечной энергии. С этой целью и было возведено на окраине кампусе здание института.

На реализацию данного проекта оказывали влияние такие факторы, как необходимость быстрого строительства и ограни­ченные финансовые средства. При сооружении здания использовались стекло и сталь. Преобладали острые углы, были нарушены связи смещенных горизонталей и вертикалей, перекошены окна, отовсюду торчали элементы конструкций и инженер­ных коммуникаций.

Архитекторы деконструктивизма пытались решить для себя вопрос: можно ли обойтись в архитектуре без эстетики и функциональности, отказавшись от общепринятых норм и принципов. Ответ на данный воп­рос пока не найден, т. к. стиль еще не прошел необходимого испытания временем.

Фолли – сооружение, не несущее практического функционала, построенное преимущественно в декоративных целях, вычурное, необычное. Это небольшое здание или иной архитектурный объект, применяемый, как правило, в дворцовых и парковых ансамблях, а также в современной городской среде. Обычно это забавное или экстравагантное здание либо здание, предназначенное для иных нужд, нежели те, на которые указывают его конструкция или внешний вид.

 

Центральная библиотека в Сиэтле — пример скромного оба­яния деконс­труктивизма.

«Танцующий дом» в Праге

Страсть, воплощенная а архитектуре. Танцующий дом в Праге –  офисное здание построено архитектором-деконструктивистом Ф. Гери. Состоит из двух цилиндрических башен – нормальной и деструктивной.

Архитектурный стиль: Деконструктивизм

В современной архитектуре есть направления, которые у неподготовленного человека вызывают в лучшем случае недоумение или отрицание. Это в полной мере относится к деконструктивизму – одного из самых молодых и агрессивных стилей в архитектуре. Он ломает стереотипы, вносит хаос и беспорядок в устоявшиеся нормы, нарушает логику. Многих именно это и привлекает – кричащие формы, ломанные конструкции, сложные визуальные образы. Они помогают сказать окружающему миру что-то, что невозможно выразить простым языком или устоявшимися архитектурными решениями.

Что характерно, своим появлением стиль обязан не художникам, архитекторам или дизайнерам, а … гуманитарию. Философ Ж.Деррида ввел в обиход слово «деконструктивизм» для обозначения нестандартного подхода к интерпретации литературных произведений, который идет в разрез с устоявшимся мнением. Эту идею подхватили наиболее прогрессивные архитекторы, которые решились на кардинальную ломку устоявшихся принципов дизайна и целесообразности. В итоге начали появляться здания, которые были лишены привычной функциональности и эстетики.

Многие считают деконструктивизм не стилем архитектуры, а скорее ее отрицанием. Анализируя объекты, возведенные в данном стиле, создается впечатление, что авторы соревновались в том, кто сделает наименее целесообразное здание и наиболее изощренно поиздевается над другими направлениями архитектуры. Тем не менее, такие проекты имеют право на жизнь, а отдельные из них претендуют на право называться объектом современного искусства.

Проекты, выполняемые в стиле деконструктивизма, довольно сложны в реализации. Это связано с тем, что вы не встретите двух одинаковых объектов – каждое здание будет оригинальным и единственным в своем роде. Во многом именно этот факт подкупает будущих владельцев таких домов. Компания «BRAER СТРОЙ» готова реализовать любую вашу идею, даже если она до сих пор живет только в вашем воображении. Для этого мы обладаем всем необходимым потенциалом – наши профессиональные, подготовленные и опытные специалисты способны решить задачу любой сложности.

Для деконструктивизма присуще:

• смещение центра тяжести;
• причудливые формы оконных проемов;
• искривление опор;
• нагромождение элементов в одном месте;
• несоблюдение пропорций;
• неожиданные разрывы стен.

Для этого стиля характерны минимум логики и полезности и максимум оригинальности, граничащей с бесполезностью. Дом, выполненный в деконструктивизме, точно не затеряется среди других и будет привлекать внимание всех окружающих. Заказывая такое жилье, наши клиенты стремятся выразить свои мысли и идеи, а специалисты «BRAER СТРОЙ» помогут сделать это как нельзя лучше.

Стиль деконструктивизма еще относительно молод и только с течением времени можно будет говорить о его вкладе в современную архитектуру. А пока мы рекомендуем нашим клиентам не бояться выражать свое видение того, как должен выглядеть их дом. Со своей стороны мы поможем воплотить это видение в жизнь.

Наша команда, состоящая из опытных архитекторов, дизайнеров и строителей, готова не только реализовать ваши идеи, но и предложить свои. Мы уверены, что такая совместная работа позволит в конечном итоге получить то, о чем вы мечтали.

Джонсон Ф., Вигли М. Деконструктивистская архитектура. — Нью-Йорк, 1988

  

 

 

Деконструктивистская архитектура / Филип Джонсон и Марк Уигли.

— Нью-Йорк: Музей современного искусства, 1988. — 104 с., ил. — ISBN 0-87070-298-X

В этой книге представлена ​​радикальная архитектура, примером которой являются недавние работы семи архитекторов. Проиллюстрированы проекты для Санта-Моники, Берлина, Роттердама, Франкфурта, Гонконга, Парижа, Гамбурга и Вены Фрэнка О. Гери, Даниэля Либескинда, Рема Колхаса, Питера Эйзенмана, Захи М. Хадид, Бернарда Чуми и фирмы Куп Химмельблау.

 

Опубликовано по случаю выставки «Деконструктивистская архитектура» с 23 июня по 30 августа 1988 г. под руководством приглашенного куратора Филипа Джонсона и помощника куратора Марка Уигли при содействии Фредерики Тейлор.

 

 

 

Предисловие

 

Эта книга издана по случаю выставки «Деконструктивистская архитектура», третьей из пяти выставок в рамках Архитектурной программы «Интересы Джеральда Д. Хайнса» в Музее современного искусства.

 

Мы с большим удовольствием приветствуем Филипа Джонсона в качестве приглашенного куратора выставки. Основав Департамент архитектуры и дизайна в 1932 году, Филип Джонсон также отвечал за многие из первых знаковых выставок, организованных отделом, в том числе «Современная архитектура: Международная выставка» в 1932 году, «Машинное искусство» в 1934 году и «Мис ван der Rohe» в 1947 году. Это первая выставка, которую он провел с 1954 года, когда он отказался от руководства отделом, хотя музею посчастливилось работать с ним в качестве попечителя с 1957. Он также был председателем Попечительского комитета по архитектуре и дизайну до 1981 года, а с тех пор является почетным председателем комитета. Его критический взгляд и острая способность различать новые направления в архитектуре в очередной раз произвели провокационную выставку. Мы также благодарны Марку Уигли, помощнику Филипа Джонсона в организации выставки, и семи архитекторам, чьи работы представлены, за их активное сотрудничество.

 

Наконец, мы хотели бы еще раз поблагодарить Gerald D. Hines Interests за их щедрость и дальновидность, позволившие сделать эту серию статей о современной архитектуре возможной.

 

Стюарт Вреде

Директор Департамента архитектуры и дизайна

 

Предисловие

 

Прошло уже около шестидесяти лет с тех пор, как мы с Генри-Расселом Хичкоком, Альфредом Барром и мной начали поиски нового архитектурного стиля, который, подобно готике или романскому стилю в свое время, возьмет верх над дисциплиной нашего искусства. В результате выставка 1932, «Современная архитектура», резюмировала архитектуру двадцатых годов — героями были Мис ван дер Роэ, Ле Корбюзье, Гропиус и Уд — и предсказала интернациональный стиль в архитектуре, который займет место романтических «стилей» предыдущие полвека.

 

На этой выставке таких целей нет. Как бы мне ни было интересно провести параллели с 1932 годом, как бы восхитительно ни было снова заявить о новом стиле, сегодня это не так. Деконструктивистская архитектура — не новый стиль. Мы не приписываем его развитию ни мессианского пыла современного движения, ни исключительности этого католического и кальвинистского дела. Деконструктивистская архитектура не представляет движения; это не вероучение. В нем нет «трех правил» соблюдения. Это даже не «семь архитекторов».

 

Это слияние нескольких важных архитектурных работ, выполненных с 1980 года, которое демонстрирует схожий подход с очень похожими формами в результате. Это конкатенация похожих штаммов из разных уголков мира.

 

Поскольку никакие формы не возникают из ниоткуда, а неизбежно связаны с предыдущими формами, то, пожалуй, не странно, что новые формы деконструктивистской архитектуры восходят к русскому конструктивизму второго и третьего десятилетий нашего века. Меня восхищает это формальное сходство наших архитекторов друг с другом, с одной стороны, и с русским движением, с другой. Некоторые из этих сходств неизвестны самим молодым архитекторам, не говоря уже о том, что они были преднамеренными.

 

Возьмем наиболее очевидную формальную тему, повторяемую каждым из художников: диагональное наложение прямоугольных или трапециевидных полос.

Они также достаточно отчетливы в творчестве всего русского авангарда от Малевича до Лисицкого. Сходство, например, исковерканных самолетов Татлина и Хадид очевидно. «Линиизм» Родченко проявляется в Coop Himmelblau и Гери и т. д.

 

Изменения, которые шокируют глаз старого модерниста вроде меня, — это контрасты между «искаженными» образами деконструктивистской архитектуры и «чистыми» образами старого интернационального стиля. На ум приходят две мои любимые иконы: шарикоподшипник, изображенный на обложке каталога выставки Музея современного искусства «Машинное искусство» в 1934, и фотография, сделанная недавно Майклом Хейзером весеннего домика 1860-х годов на его участке в пустыне Невада.

 

 

.

Самоустанавливающийся шарикоподшипник. 1929 г. Сталь, диаметр 8½ дюйма (21,5 см). Музей современного искусства, Нетт1-Йорк; подарок SKF Industries

 

 

Обе иконы были «нарисованы» анонимными лицами в чисто неэстетических целях. Оба кажутся значительно красивыми в свои эпохи. Первое изображение соответствовало нашим идеалам тридцатых годов машинной красоты формы, не испорченным «художественными» дизайнерами. Фотография весеннего домика сегодня вызывает в мозгу тот же отклик, что и шариковый подшипник два поколения назад. Это мой принимающий глаз изменился.

 

Подумайте о контрастах. Форма шарикоподшипника олицетворяет ясность, совершенство; она едина, ясна, платонична, сурова. Образ весеннего дома тревожен, смещен, загадочен. Сфера чиста; зубчатые доски образуют деформированное пространство. Контраст между совершенством и нарушенным совершенством.

 

 

Spring House, Невада. 1860-е

 

 

То же явление, что и в архитектуре, происходит в живописи и скульптуре. Многие художники, не копирующие друг друга, явно знающие русский конструктивизм, создают формы, родственные деконструктивистским архитектурным формам. На ум приходят пересекающиеся «конусы и столбы» Фрэнка Стеллы, трапециевидные линии земли Майкла Хейзера и нарезанные, искривленные объемы чашки Кена Прайса.

 

Однако в искусстве, как и в архитектуре, в нашем быстро меняющемся поколении существует множество — и противоречивых — тенденций. В архитектуре одинаково допустимы и строгий классицизм, и строгий модерн, и всевозможные промежуточные оттенки. Общеубедительного «-изма» не появилось. Может быть, ничего и не возникнет, пока не появится всемирная новая религия или набор верований, из которых могла бы сформироваться эстетика.

 

Между тем царит плюрализм, возможно, почва, на которой могут развиваться поэтические, самобытные художники.

 

Семь архитекторов, представленных на выставке, родившихся в семи разных странах и работающих сегодня в пяти разных странах, не были выбраны в качестве единственных создателей или единственных образцов деконструктивистской архитектуры. При этом выборе из того, что все еще является постоянно растущим явлением, неизбежно было пропущено много хороших дизайнов. Но эти семь зодчих показались нам прекрасным срезом большой группы. Слияние действительно может быть временным; но его реальность, его жизненность, его оригинальность вряд ли можно отрицать.

 

Лицом, ответственным за создание этой выставки, является директор Департамента архитектуры и дизайна Стюарт Вреде. Он великодушно пригласил меня в качестве приглашенного куратора выставки и с тех пор является авторитетным и заботливым руководителем, жертвуя временем из своего плотного графика, чтобы посвятить энергию и направление нашему делу.

 

Не было бы выставки или книги без участия моего коллеги Марка Уигли из Принстонского университета, теоретика, архитектора и преподавателя. В каждой области, от концепции до установки, его суждения, знания и тяжелая работа имели первостепенное значение.

 

Мне и ему помогала Фредерике Тейлор, координатор выставки. Ее неустанная работа, тактичность и терпеливая верность проекту были незаменимы.

 

Дебби Тейлор, моя благодарность за ее самоотверженность и организационную эффективность; также Джону Берджи и его сотрудникам за полезную критику и поддержку.

 

В Музее Я должен поблагодарить моих коллег по издательству: особенно редактора Джеймса Леггио; также Билл Эдвардс, Тим МакДонаф и Сьюзан Шенфельд; и дизайнер Джим Вейджман. Кроме того, в реализацию выставки внесли свой вклад следующие лица: Джером Нойнер, руководитель производства, выставочная программа; Ричард Л. Палмер, координатор выставок; Джеймс С. Снайдер, заместитель директора по планированию и поддержке программ; Сью Б. Дорн, заместитель директора по развитию и связям с общественностью; Линн Аддисон, помощник регистратора; Джин Коллинз, директор по общественной информации; и Присцилла Баркер, директор по специальным мероприятиям.

 

Также выражаю благодарность Уильяму Рубину, директору отдела живописи и скульптуры; Джон Элдерфилд, директор по рисункам; Рива Каслман, директор отдела гравюр и иллюстрированных книг; и Джон Шарковски, оператор-постановщик, который так щедро одолжил картины, рисунки, гравюры и фотографии из коллекции конструктивистского искусства Музея. Магдалена Домбровски, помощник куратора отдела рисунков, особенно помогла нам в исследовании творчества конструктивистов.

 

Мы также благодарим следующие учреждения, любезно предоставившие работы из своих коллекций: Музей искусства искусства, Вена; Сенатор от Bau- und Wohnungswesen, I.B.A. Архив, Берлин; и Land Hessen, представленный Staatsbauamt, Франкфурт-на-Майне. Coop Himmelblau выражает благодарность компании EWE Küchen, Вельс, Австрия, за финансовую помощь в транспортировке их проектных моделей. Наконец, от имени Питера Эйзенмана и Даниэля Либескинда мы хотели бы поблагодарить Министерство иностранных дел Федеративной Республики Германии за обеспечение перевозки их моделей из Франкфурта и Берлина, и мы благодарим Рихарда Цайслера за помощь в привлечении поддерживать.

 

За толчок к проведению этой выставки я должен поблагодарить двух человек, которые работают над книгами, связанными с нашей темой. Во-первых, это Аарон Бетски, который привлек мое внимание к говорящей фразе «нарушение совершенства», происходящей из названия выставки, предложенной командой Пола Флориана и Стивена Вежбовски для Иллинойского университета в Чикаго. Второй человек — Джозеф Джованнини, еще один ценный источник предварительной информации по этому вопросу.

 

Особое признание следует выразить Элвину Боярски и Лондонской архитектурной ассоциации, которые выступали в качестве главного покровителя большинства из семи архитекторов в годы их становления. А.А. была плодородной почвой, из которой проросли многие новые идеи в архитектуре.

 

Я должен поблагодарить художников, чьи видения тронули меня даже больше, чем любые чисто архитектурные рисунки: Фрэнка Стеллу, Майкла Хайзера, Кена Прайса и Фрэнка Гери.

 

В конце, конечно, главная заслуга семи архитекторов и их бригад, которые не только выполнили работу, но и подготовили новые чертежи и макеты специально для выставки.

 

Филип Джонсон

Куратор выставки

 

Содержание

 

Предисловие. Стюарт Вреде 6

Предисловие. Филип Джонсон 7

Деконструктивистская архитектура. Марк Вигли 10

Проекты. Комментарии Марка Уигли

Фрэнк О. Гери 22

Даниэль Либескинд 34

Рем Колхас 46

Питер Эйзенман 56

Заха М. Хадид 68

Coop Him Мельблау 80

Бернард Чуми 92

 

Примеры страниц

  

 

Ссылка для скачивания (pdf, яндексдиск; 19,5 МБ). Как теория Деррида вдохновила деконструктивизм По определению, это движение, появившееся в 1980-е как ответ модернизму и постмодернизму. Он характеризуется отсутствием единства, гармонии и симметрии и обычно обозначается искаженной геометрией или фрагментарностью построенного здания. Есть много известных архитекторов, чьи проекты подпадают под категорию деконструктивизма, но многие из них, похоже, отвергают какую-либо принадлежность своих работ к этому конкретному движению. Здесь возникает вопрос, почему деконструктивизм обрел такую ​​дурную славу. Чтобы понять это, нужно взглянуть на происхождение его философии и почему его достоинства актуальны в контексте архитектуры.

Жаку Деррида, французскому философу, приписывают развитие Деконструкции. Он применил его по отношению к письменному тексту и его интерпретации. Философия деконструкции, по сути, говорит, что написанные слова составляют часть субъективной истины, и нет единого способа интерпретировать часть письменной информации. Слова меняют значение в зависимости от контекста и по-разному интерпретируются разными людьми. Какие бы представления о добре и зле, о добре и зле веками не распространялись через письменные тексты, они основаны на идее «абсолютной истины», лежащей в основе этих верований.

Деррида просит нас подвергнуть сомнению существование этой абсолютной истины и проанализировать то, как мы смотрим на вещи. Он просит нас потрясти наши убеждения и попытаться найти смысл путем размышлений непредвзятым взглядом, чтобы мы могли найти ценность в идеях, которые часто упускают из виду. Эта идея переоценки заранее определенных принципов привлекла внимание таких архитекторов, как Питер Эйзенман и Бернард Чуми. Принципы деконструктивизма можно увидеть в Центре искусств Векснера Эйзенмана и Парке де ла Виллетт Чуми, где они намеренно бросают вызов известным архитектурным традициям.

Центр искусств Векснера ЭйзенманаПарк де ла Виллет архитектора Чуми

В Центре искусств Векснера Эйзенман включает сетку из белого металла, чтобы обозначить строительные леса и придать зданию ощущение незавершенности или фрагментации. Принимая во внимание, что Tschumi разработан Parc de la Villette с намерением создать вакуум и устранить любые предубеждения, которые люди могут ассоциировать с городским парком. Еще одним архитектором, работа которого следует принципам деконструктивизма, является Даниэль Либескинд. Его дизайн для Еврейского музея задуман как «след» «стирания» Холокоста с намерением изобразить пустоту, оставленную памятью о евреях. Он выполнен в виде скрученного зигзага, и линия пустот или пустых пространств проходит линейно через все здание.

Еврейский музей Даниэля Либескинда

Упомянутые здесь примеры деконструктивизма пытаются создать то, что Деррида назвал «метафизикой присутствия», или присутствием отсутствия. Деконструктивизм пытается отойти от правил модернизма, таких как «Форма следует за функцией» и «Чистота формы». Он пытается подвергнуть сомнению все принятые архитектурные традиции не для того, чтобы вызвать разрушение или споры, а для того, чтобы исследовать, что может предложить антитеза этих традиций. Архитекторы, такие как Фрэнк Гери, не согласны с отнесением их работ к деконструктивизму, потому что для них деконструкция или искаженная геометрия их зданий вдохновлены не философией Деррида, а другими источниками, такими как абстрактный экспрессионизм, кубизм или минимализм.

Преисполненный критики деконструктивизм подвергся нападкам за отсутствие внимания к контексту места, в котором находится здание, и за вопиющее пренебрежение архитектурными принципами. Но нельзя забывать, что если деконструктивизм игнорирует эти принципы, то он также по-своему перерабатывает архитектурные традиции обратно в конструкцию здания. Теория Деррида предлагает нам беспристрастно взглянуть на обе стороны убеждений и обнаружить то, что могло быть ранее неизвестно.