Сравнительная таблица по архитектурным школам Древней Руси
Данная работа может быть полезной как полностью,так и по частям учителям по истории, МХК, ИЗО
Просмотр содержимого документа
«Сравнительная таблица по архитектурным школам Древней Руси»
Архитектурные школы Древней Руси
Древнерусская архитектура | Киевская школа | Новгородская школа | Московская школа | Владимиро-Суздальская школа | |
Особенности стиля | Древнерусское зодчество при наличии большой монументальности характеризуется чрезвычайной пластичностью форм, ощущением их спокойствия и незыблемости, соизмеримостью с размерами человека, его масштабами и потребностями. Характерные черты – органическое сочетание с природным ландшафтом. Зодчие стремились выделить храмовые сооружения среди остальных городских построек. В северных городах, где архитектурным фоном были бревенчатые дома, церкви делали белоснежными, в южных, где постройки промазывали глиной и белили, церкви оставляли в красно-розовой окраске. После монголо-татарского разорения русская архитектура переживала пору застоя и упадка, таким образом в конце XIII в. во многом приходилось начинать все сначала. Очевидно, что разделение русской архитектуры на школы не уничтожило близости между ними, не привело к распаду русского зодчества на самостоятельные части. | В течение почти всего XI в. Киев был единственным городом Руси, где имелась строительная организация, способная возводить монументальные здания. Отдельные области были тесно связаны с Киевом также и после утраты им центрального руководящего значения (Черниговское, Волынское, Смоленское княжества), другие (Новгородское, Галицкое, Владимиро- Суздальское, Полоцкое) в результате обособления создали собственную архитектурную традицию. архитектурные традиции, отличные от киево-черниговской. Прежде всего, это удаленные от Киева, северные области: Новгородская и Владимиро- Суздальская. | Отличительные черты новгородской архитектуры — монументальность, простота, отсутствие излишней декоративности. Храмы отличаются простотой и некоторой тяжеловесностью форм. | Превращение Москвы в сильный политический центр привело к стремительному развитию архитектуры на территории города и княжества. Архитектурные традиции Владимиро-Суздальского княжества успешно перенимались московскими зодчими, к концу XVI века уже можно говорить о собственной московской архитектурной школе. В раннемосковском зодчестве конца XIV – начала XV в. продолжаются традиции русской архитектуры предшествующего периода. Москва воспринимала формы зодчества разных русских земель и объединяла их в своем строительстве. | Уникальность владимиро-суздальского зодчества состоит в том, что оно не просто продолжило традиции византийской и южнорусской архитектуры, но и значительно обогатило их западноевропейскими идеями и элементами. Специфическая особенность Владимиро-Суздальских храмов – скульптурная декорация. В интерьере храма было много драгоценных икон в золотых окладах, стены украшала фресковая живопись. Владимиро-суздальские храмы имели компактный кубовидный объем и увенчивались одной главой. |
В отдельных областях сформировались
Для московских церквей того времени характерен пирамидально-ярусный переход от основного объема к куполу, что было свойственно смоленским и черниговским храмам XII-XIII вв. В декоративном убранстве фасадов и барабана в определенной мере возрождались приемы владимиро-суздальского зодчества. У новгородско-псковских мастеров было воспринято практичное отношение к использованию внутреннего пространства: столбы делались не крестовидными в сечении, а квадратными или даже круглыми, отсутствовали пилястры на поверхностях стен в интерьере.
Внешние массы и внутреннее пространство статичны. Постройки обогащены каменной пластикой и иногда деталями из золоченой меди; интерьеры расписаны фресками.•Золотые — символ небесной славы. Золотые купола были у главных храмов и у храмов, посвященных Христу и двунадесятым праздникам.
•Купола синие со звездами венчают храмы, посвященные Богородице, потому что звезда напоминает о рождении Христа от Девы Марии.
•Троицкие храмы имели зеленые купола, потому что зеленый — цвет Святого Духа.
•Храмы, посвященные святым, часто увенчаны зелеными или серебряными куполами.
•В монастырях встречаются черные купола – это цвет монашества.
Примеры зданий:
Софийский собор1045-1050гг.
Церковь Благовещения в Городищах 1103 г.
Рождественский собор Антоньева монастыря 1117–1119 гг.
Церковь Фёдора Стратилата 1361 г.
Спасо-Преображенская церковь на Ильине улице 1374 г.
Храм Петра и Павла в Кожевниках 1406 г.
Общие черты по отношению к древнерусской архитектуре | «Одного взгляда на крепкие, коренастые памятники Великого Новгорода достаточно, чтобы понять идеал новгородца, доброго вояки… но себе на уме… В его зодчестве такие же… простые, но крепкие стены, лишенные назойливого узорочья, могучие силуэты, энергичные массы». Общие закономерности, зависящие от единства происхождения, сходства социального развития и непосредственных культурных связей между русскими землями, определили общность путей развития русской архитекторы в целом при всем многообразии направлений, в которых эта общность получила отражение. Распространен крестово-купольный тип храма. |
Принципиально отличительные черты от других школ | Для понимания причин становления особой отличной от других архитектурных традиций необходимо понимание социального и политического положения Новгорода как обособленной области.  Форма луковицы — символ пламени свечи, обращающий нас к словам Христа: “Вы – свет миру”. Цвет купола также важен в символике храма.Новгород был связан культурными традициями с Западной Европой и подвергался тем самым влиянию романской архитектуры, поэтому для архитектуры Новгорода характерны художественные и конструктивные решения, не известные ни южнорусскому, ни византийскому зодчеству: кладка стен из огромных, неправильной формы камней, двускатные перекрытия, наличие лопаток на фасадах, аркатурный пояс на барабане, отсутствие пышного скульптурного убранства стен. |
Влияние традиций школы на дальнейшее развитие архитектуры | Постепенно влияние типов и отдельных форм архитектуры Москвы усиливается, что приводит в Новгороде к отказу от традиционного одноабсидного решения алтарной части и замене его на трехабсидное, а также к появлению в Новгороде и Пскове пятиглавых храмов (а в Новгороде – и трехглавых). |
Большое значение имело появление трапезных с церквами в новгородских и псковских монастырях: их тип и декорация были попросту перенесены из архитектурной практики Северо-Восточной Руси. Следует отметить, что в 1530-1540-е гг. московское влияние шло часто не напрямую из Москвы, а транслировалось через зодчество Ростовской епархии, развивавшееся в близком к Новгороду Белозерском крае. После разгрома Новгорода в 1569 г. и серьезного ослабления обоих центров в конце Ливонской войны пути новгородской и псковской архитектурных школ разошлись: в Новгородской земле мастера в монастырских постройках конца XVI в. продолжали традицию местного варианта “грозненского стиля”, но архитектурное качество форм было уже во многом утрачено, а во Пскове произошло возвращение к чистой местной традиции, что привело к появлению ряда архаичных памятников. К рубежу XVI-XVII вв. Новгород хотя и сохраняет “особность” своего зодчества, но превращается по сути в провинциальные архитектурные центры Московского государства.
Основные Владимиро-Суздальские князья (Хронологическая таблица)
В конце ХI века стали необратимыми центробежные процессы в Киевской Руси и ускорилось формирование локальных политических центров.
В северо-восточной Руси таким центром стало Владимиро-Суздальское княжество. В 1097 году Любечский съезд князей признал это княжество вотчиной Владимира Мономаха, последнего князя, объединившего под своей властью всю Русь.
Наследники Мономаха Юрий Долгорукий и Андрей Боголюбский также боролись за великое княжение, но обладание Киевом уже не было для них первостепенной задачей. Сын Юрия Долгорукого и приемник Андрея Боголюбского Всеволод Большое Гнездо, стал титуловаться великим князем владимиро-суздальским. Это означало, что в глазах князей северо-восточной Руси великое княжение уже не было связано исключительно с Киевом.
Монгольское нашествие нанесло серьезный удар по всей Руси, в том числе по Владимиро-Суздальскому княжеству. Однако в 1243 году князь Ярослав Всеволодович добился в Орде ярлыка на своё княжество.
Со временем Владимиро-Суздальское княжество пришло в упадок, но именно оно стало колыбелью Московского государства.
Имя князя | Годы княжения | Основные деяния |
|---|---|---|
Владимир Мономах (сын Всеволода Ярославовича) | 1093-1125 (с 1113 г. вел. кн. Киевский) | Съезд князей в Любече (1097 г.) — закрепление за Владимиром и его потомками Ростово-Суздальских земель. Основание Владимира на Клязьме (1108 г.). Массовое переселение в Ростово-Суздальское княжество жителей из Черниговского и Переяславского княжеств |
Юрий Долгорукий (сын Владимира Всеволодовича Мономаха) | 1125-1157 (с 1155 г. вел. кн. Киевский) | Перенос столицы княжества из Ростова в Суздаль (1125 г). Основание Москвы (1147 г.). Расширение территории княжества. Борьба за киевское княжение |
Андрей Боголюбский (сын Юрия Владимировича Долгорукого) | 1157-1174 | Перенос столицы княжества из Суздаля во Владимир на Клязьме, строительство княжеского замка в Боголюбове. |
Всеволод Большое Гнездо (сын Юрия Владимировича Долгорукого) | 1176-1212 | Первый из князей северо-восточной Руси принял титул великого князя Владимиро-Суздальского, отказ от борьбы за киевское княжение. Наивысший расцвет Владимиро-Суздальского княжества |
Юрий Всеволодович (сын Всеволода Большое Гнездо) | 1212-1216 и 1218-1238 | Междоусобицы Константина и Юрия Всеволодовичей, битва на реке Липице (1216 г.). Основание Нижнего Новгорода (1221 г.). Татаро-монгольское нашествие: взятие и сожжение Владимира Батыем, битва на реке Сити (1238 г.) |
Ярослав Всеволодович (сын Всеволода Большое Гнездо) | 1238-1246 | Установление татаро-монгольского ига, получение в Орде ярлыка на великое княжение (1243 г.) |
Андрей Ярославич (сын Ярослава Всеволодовича) | 1249-1252 | Создание антиордынского союза с кн. |
Александр Невский (сын Ярослава Всеволодовича) | 1252-1263 (с 1236 г. кн. Новгородский, с 1249 г. вел. кн. Киевский) | Татарская перепись населения (1257 г.), создание на Руси баскаческой организации. Восстания против ордынского ига в Ростове, Суздале, Владимире, Ярославле (все подавлены) |
Захват и разорение Киева (1169 г.)
Даниилом Романовичем (Галицко-Волынским), разорение Вла-димиро-Суздальской земли Неврюевой ратью (1252 г.)Русский город, населенный царями
Реклама
ПРОПУСТИТЬ РЕКЛАМУ СУЗДАЛЬ , Россия — Существуют правила пребывания в Покровском женском монастыре после обители ссылка злополучных женщин, разочаровавших российских царей. После того, как вы пройдете через узкую каменную арку, вы увидите табличку: «Ни шорт, ни шума, ни курения, ни фотографирования монахинь». Другой знак предостерегает вас держаться подальше от клумб, как будто эта мысль может прийти вам в голову.
Монастырь, Покровский Монастырь по-русски, стоит в излучине реки Каменки, в 200 километрах или 130 милях к северо-востоку от Москвы. Это Суздаль, древний город с белыми стенами и колокольнями, богато украшенными деревянными избами, или домами, и сверкающими луковичными куполами, уютно устроившийся среди холмистых полей пшеницы и березовых лесов. Это тоже Россия истории и сказок, Живаго и Рублева, иконописца, работавшего рядом почти 600 лет назад.
Суздалю удалось избежать худшего из ненасытной погони за прогрессом Советского Союза и неравномерных попыток современной России загладить свою вину. Это не тематический парк и не музейный экспонат, а деревня с 12 000 рабочих, где куры клюют по грязным улицам, а коровы забредают сюда с полей.
Я много путешествовал по России и еще не нашел другого такого неиспорченного места. Одним из объяснений этого является то, что железная дорога Москва — Нижний Новгород была проложена в 30 километрах южнее, пересекая древний город-побратим Суздаля Владимир, на котором остались шрамы советской индустриализации.
В Суздале нет ни железнодорожных путей, ни заводов с дымящимися трубами, ни унылых многоквартирных домов, которые омрачают многие исторические районы России. Вместо этого Суздаль сохранил свою богатую религиозную архитектуру, большая часть которой подвергается реконструкции, и теперь она находится под защитой российских законов об охране исторического наследия. И это всего в трех часах езды к северо-востоку от перегруженной, загрязненной какофонии Москвы.
Еще в советское время власти уважали это место, несмотря на его глубокие религиозные ассоциации, превратив Покровский монастырь в перевалочный пункт для иностранцев, сопровождаемых по Золотому кольцу, дуге старых исторических городов к северу и востоку от Москвы. В начале 1980-х они построили 11 бревенчатых домов на территории монастыря в стиле 19-го века, который, как и основная религия страны, русское православие, Советский Союз, казалось, стремился уничтожить.
(Советы также построили более крупный, более типичный туристический комплекс.
Он находится за пределами исторического центра, не мешает панорамным видам деревни, и его следует избегать всеми средствами.)
Распад Советского Союза позволил монахиням вернуться в монастырь, возродив общину, основанную почти 650 лет назад. Внутри крепостных стен вы все еще можете остановиться в 34 комнатах бревенчатых домов, увидеть монастырь таким, каким он когда-то был, с монахинями, совершающими свои обряды, посещающими службы в двух церквях или ухаживающими за садами и ульями в яблоневом саду под ним. нависающие луковичные купола Покровского собора.
Тысячелетие назад Суздаль был границей средневековой Руси, княжества, основанного в Киеве, которое распространило христианство на Русь, возводя церкви и основывая крепостные поселения. В XII веке Суздаль был столицей небольшого княжества, хотя позже эта столица переместилась во Владимир, и в конечном итоге весь регион был поглощен Москвой.
Суздаль, тем не менее, оставался торговым и религиозным центром, что объясняет большое количество церквей и монастырей (пять из которых возобновили свою миссию).
Летним днем я полулежал в траве на берегу реки Каменки и насчитал 19 отдельных шпилей и колоколен, некоторые недавно отреставрированные, блестящие на горизонте.
Весь Суздаль тянется чуть больше километра вдоль извилистой реки. От Покровского монастыря до всего легко добраться пешком или, зимой, на наемных санях, запряженных лошадьми, которые мчатся по заснеженным улицам, как неуклюжие конькобежцы.
Во время поездки этим летом я начал на противоположном конце города с Музея деревянного зодчества и крестьянского быта, комплекса домов, ветряных мельниц и церквей, окруженных деревянными стенами, как русские деревни много веков назад. Многие здания были перенесены, спасая их от разрушения в других близлежащих городах. Среди них Спасо-Преображенская церковь, построенная в 1756 году, ее стены и купола покрыты гонтом. Самое поразительное, что это новая часть города.
Через пешеходный мост земляной вал окружает древнюю городскую крепость, известную, как и более известная в Москве, как Кремль.
Собор Рождества Богородицы, белокаменная церковь с пятью голубыми куполами, усеянными золотыми звездами, является старейшим зданием в городе, построенным в начале 13 века, до прихода монголов. В церкви до сих пор сохранились средневековые двери из позолоченных медных пластин с изображением сцен из Нового Завета.
Большинство построек Кремля восходит к тому времени, когда город был монастырским центром под покровительством таких царей, как Василий III и Иван Грозный. Через ухоженную площадь комплекс зданий включает колокольню, соединенную переходом с двумя зданиями, в том числе с Архиерейскими палатами, когда-то домом суздальского духовенства, и трапезной. В первом сейчас находится Исторический музей, в котором представлена обширная коллекция экспонатов, в том числе каменный крест из Покровского монастыря с такой замысловатой резьбой, что его показывают через увеличительное стекло, чтобы можно было увидеть истории из жизни Иисуса.
В нескольких минутах ходьбы от Кремля, на Торговой площади, в здании с колоннами расположены магазины и рестораны, некоторые из них довольно обшарпанные.
Самое интересное место — это тесный дегустационный зал Суздальского медоваренного завода, который производит ошеломляющее разнообразие медовухи, средневекового слабоалкогольного медового вина, которое продается по всей России в приземистых коричневых бутылках.
За общими столами вы можете отведать 10 сортов за раз, температура которых близка к комнатной. Каждый из них приправлен разными вкусами, включая хмель, можжевельник и цветы липы.
Монастырей, церквей и колоколен в Суздале так много, что посетить их все хлопотно, но на противоположном от Кремля конце города, на высоком берегу реки, стоит особого внимания: Монастырь Нашей Спас и святой Евфимий. Огромная стена из красного кирпича с 12 башнями окружает несколько церквей, больницу, тюрьму для еретиков, а во время сталинского Большого террора — советских диссидентов.
Его главный храм, Спасо-Преображенский собор, несмотря на свои семь куполов, менее интересен, чем некоторые, но внутри отреставрированные росписи XVII века покрывают стены от пола до потолка в блестящих оттенках синего, красного и золотого.
Со стен монастыря открывается потрясающая панорама Покровского монастыря, окруженного полями. Именно в этот монастырь Василий III, великий князь Московский, сослал в 1525 году свою первую жену Соломонию Сабурову из-за ее предполагаемого бесплодия.
У нее все равно был его сын после того, как она приехала и устроила имитацию похорон, чтобы он не столкнулся с вызовом сына Василия от его второй жены. Этот сын впоследствии стал Иваном Грозным, который позже изгнал одну из своих жен, как и его сын, и так далее, пока Петр Великий не сослал свою первую жену, Евдокию Лопухину, которая, как говорят, жила в Суздале в роскоши.
Комнаты в бревенчатых домах, выстроившихся по кругу вокруг двух главных церквей, не роскошны, но уютны, с стегаными кроватями, кружевными занавесками, а в некоторых и с богато изразцовыми печами.
Утром мы проснулись от звона соборных колоколов. После суеты современной Москвы казалось возможным представить Россию другого времени.
Версия этой статьи опубликована в в The International Herald Tribune.
Заказать репринты | Сегодняшняя газета | Подписаться
Колыбель России: Застывшие в Золотом кольце
Колыбель России: Застывшие в Золотом кольце — Страница 2Рассказ Антонии Мальчик
В русской деревне поразительно мало особенностей. Ему не хватает подъемов и текстуры; здесь в березняках и осинниках добывают грибы и ягоды, а на лыжах бегают по суровой равнине, изломанной уральским выступом и уходящей в Сибирь. В течение следующих получаса автобус остановился в трех местах без признаков города, без зданий и дорог. Только заснеженные поля. «Это древняя житница владимирских земель, обусловившая их многолюдность и богатство», — говорилось в моем маленьком путеводителе. В нем говорилось о березовых лесах и хлебных полях. Все, что я мог видеть, было темно-белым. Один человек вышел рядом со снежным полем, никаких построек не было видно, и мне стало интересно, куда же он пошел.
Автовокзал в Суздале представлял собой полуразрушенный бетонный блок здания, окруженный деревьями, в миле от города.
— Как мне добраться до города? — спросил я водителя. — Вон там, дэвушка , — сказал он, указывая пальцем на желтенькое такси, в которое забрались другие пассажиры. Я сел и попытался сделать вид, что знаю, что делаю, в то время как другие пассажиры протягивали мне свои рубли и копейки, чтобы заплатить водителю.
Суздаль, почти не затронутый советским или западным влиянием, без сразу видимого бетонного многоквартирного дома или большого супермаркета, был проблеском того, что когда-то значила для людей русская жизнь. Приезжая в Суздаль, говорилось в моей книге, посетители «вдыхают атмосферу подлинно русского прошлого».
Настоящее русское прошлое. Для тех, кто знает, какая часть истории России была стерта с лица земли после большевистской революции 1917 года, значение этой строки для периода, в котором она была написана, было опасным. Я помню скудные рассказы моего отца о жизни при Сталине, о преследовании, которому он подвергался только за то, что был этническим евреем, и позже о том, как обращались с его семьей в Ленинграде после того, как он был сослан на Запад, и мне интересно, не снисходительность ли это Горбачева позволил этим авторам уйти от такой фразы? А если бы он раньше разморозил Восточный блок, раньше освободил моего отца из ссылки, смогла бы я принадлежать этой стране, этому народу?
Луковые купола ярко-синего, черного и золотого цвета поднялись из снега.
Стены монастырей, женских монастырей и кремля выгравировали границу на линии холма над замерзшей рекой. Я прищурился, увидев голубой церковный купол, усеянный золотыми звездами. Солнце кристаллизовало все при минусовых температурах. И была тишина. В Москве я так привыкла к шуму, грохоту машин, поездов, грохоту метро, толчеям и спешке двадцати миллионов людей, протискивающихся на работу и сгоняющих детей в крытые дворы, где тополя возвышались над детскими площадками. . Это было больше похоже на маленький городок в Монтане, где я вырос, хруст снега под ногами, случайная машина, детский смех вдалеке.
Такие места, как Суздаль, зарабатывают копейку или две с автобусов, полных летних посетителей, осматривающих интерьеры церквей с их фресками, иконами и старинными тканями. Впрочем, я давно усвоил, что для того, чтобы впитать какую-либо русскую жизнь, нужно либо проводить время в чужих квартирах, в их едва приватных пространствах с матерчатыми тапочками и столом, заставленным возле раковины, где кто-то бросает маленькие блина.
блинов и нарезанных огурцов, или вымачивая себя на улице на холоде, который является неотъемлемой частью жизни страны.
Там, где я тогда жил в северной части штата Нью-Йорк, при такой температуре, значительно ниже нуля, я и мои соседи были бы изолированы в помещении. Но здесь школьники скользили по ледяным сугробам, женщины болтали, закутавшись в толстые юбки, а продавцы топали ногами у прилавков с сувенирами, проводя большую часть дня на резком, леденящем нос морозе. Сначала я пошел по главной улице к кремлю , который завис над коротким склоном. Его белокаменные стены заслоняли от глаз церковь с голубым куполом.
Цветные избы выстроившиеся вдоль улиц. Барвинковый, бирюзовый, лесной зеленый, лиловый — однокомнатные и двухкомнатные домики прислонились друг к другу, сверкая яркими красками на снегу. Их окна окружали стилизованные резные деревянные рамы: весенне-зеленые, розовые, коричневые. В любопытных многокамерных окнах было дополнительное крошечное стекло наверху, которое открывалось, чтобы выпускать тепло из перегретой комнаты зимой, где старая печь в форме улья поджаривала весь дом и служила кроватью как минимум для одного человека.
Я сфотографировал оконные рамы с их коренастыми изгибами, эффектом почти швейцарского кружева.
Рядом с уличным ремесленным рынком я дышал на пальцы, сочувствуя продавцам в меховых шапках и шерстяных сапогах, продающих матрешки кукол и резные деревянные шкатулки. Было уже три часа дня. Помня об угасающем дневном свете, я побрел по переулку к одному из немногих мостов, пересекающих реку в нижней части города. Половина Суздаля приютилась на невысоком холме, с широким изломом над небольшим оврагом; остальная часть города раскинулась на полях внизу.
Спасо-Евфимиев монастырь Красные каменные стены почти мили в длину; его зубчатые стены нависают над набережной, ничем не отличаясь от крепости, которой она когда-то была. В моем маленьком путеводителе рассказывалось об архитектуре этого места и вскользь упоминалось, что когда-то цари использовали его Тюремный блок для содержания повстанцев и вольнодумцев. Стоя у одной стены, на замерзшем снегу, я смотрел вниз на весь Суздаль.
Белостенный Покровский женский монастырь, основанный в 1364 году, возвышался над картиной. Он сидел, как сказано в моей советской книжке, «как на ладони».
Все это княжество — Владимирское, Суздальское и все, что между ними — было сожжено дотла монгольским нашествием восемьсот лет назад. Но здесь продолжается русская жизнь, родина как mir , древнего деревенского общинного способа распределения земли и ресурсов, который, вероятно, сделал коммунизм логической эволюцией, так и террора вторжения, который до сих пор держит страну в стороне от мир. То, что Черчилль называл «загадкой, окутанной тайной, внутри загадки», — это просто, если отбросить детали, то же самое, что и жизнь повсюду: определяется традициями, верой, страхом, географией и погодой.
И еще. Я чувствовал, как многие на протяжении столетий, почти чуждое стремление к истине, жажду смысла, что-то сверх того, что дала мне моя собственная культура, мое собственное воспитание. Иллюзия, скорее всего, но я поддался ей молодой и быстро и, кажется, на всю оставшуюся жизнь.
За главной стеной монастыря я сполз по замерзшей тропинке берега реки к узкому деревянному мосту и снова посмотрел на кирпичную стену и едва видневшиеся чернокупольные церкви. Ветер пронесся по равнине и осыпал кристаллами снега мою шляпу и лицо. Все картинки в моей книжке были летние, с качающимися березками и извилистой рекой. Я не мог представить это место летом, с теплом, травой и проточной водой. Я не мог видеть ничего, кроме холода, тишины и яркого солнца. Он быстро тонул.
Я с хрустом взобрался на холм по главному мосту, огибая Музей деревянного зодчества, который хорошо виден снаружи. В этом музее хранится несколько живых образцов высоко стилизованной архитектурной формы, которая олицетворяла Суздаль на протяжении 250 лет. «Какая неисчерпаемая творческая фантазия вложена во все эти конструкции!» воскликнула моя книга. Я перечитал эту строчку, поражаясь игрушечному городку, который так обрадовался моим ученым проводникам, что вызвал у них единственный восклицательный знак.
Купол одной из церквей был похож на черно-белый московский собор Василия Блаженного. Воздух был резким в тусклом дневном свете. Пора было идти.
В пять двадцать я вернулся на улицу, ведущую из города, и нашел каменную скамейку, наполовину засыпанную снегом, кошачий угол, где пару часов назад остановился такси. Я постучала онемевшими пальцами по пальто, совершенно не уверенная, что это автобусная остановка. Я дал себе двадцать минут. Именно столько я ждал, прежде чем пройти милю до автовокзала.
Вера в скрипучую автобусную систему Несколько раз я молча спорил: почему я просто не спросил кого-нибудь, не здесь ли остановился такси? Но я знал почему. Я хотел чувствовать, а не просто действовать, как будто я всю жизнь ловил автобусы в русской деревне. Мне нужно было доказать себе, что мои опасения беспочвенны, что приедет маршрутка №2, и она остановится, чтобы забрать меня, и я заплачу свои пять рублей, и меня высадят на автовокзале.
Десять минут. Мои ноги все еще немели. Пока я стоял, думая о возможности Шредингера приехать такси, я вглядывался вокруг себя сквозь ресницы, такие холодные, что они охлаждали мои глаза, когда я моргал. На меня уставился мужчина с морщинистым лицом и в высокой меховой шапке. Я представила, как спрашиваю его, где взять фургон такси до автовокзала. « Девушка , — говорил он, услышав мой американский акцент, — что ты здесь делаешь, одна?» Я молчал.
Солнце опустилось ниже. Рядом болтали три женщины в линяющих шубах и шерстяных сапогах. Школьники миновали автобусную остановку и повернули на прогулку вдоль реки.
Это было близко к закату. Через пятнадцать минут желтый фургон с цифрой «2» в окне свернул на мою дорогу. Я подошел к бордюру и махнул рукой. Водитель остановился. Я сел, заплатил свои пять рублей и сел на ближайший автобус до Владимира. Коллекция маленьких мягких игрушек висела, привязанная к их головам, через потолок автобуса. Они подпрыгивали в такт выбоинам и морозным пучениям.
Когда автобус въехал в пустыню, над деревьями вспыхнул голубой купол церкви. Солнечный свет, ударяясь о облака горизонта, растекался по белым полям. Мое лицо было обветренным.
На следующий день я должен был вернуться в дымящуюся, визжащую Москву. Я попросил ближайший поезд. Не раньше двух. Я подошел к автобусной остановке с сырным пирожным в пластиковой упаковке в кармане. Следующий автобус был через полчаса. Я был в правильном месте? Это был автобус до Москвы? Я был уверен? Я ждал рядом с платформой с золотозубыми людьми в шерстяных сапогах. Они болтали между собой о своих кошках и детях и не обращали на меня никакого внимания, девушка , все еще ждущая своего места, одна на морозе.